— Валерка, не надо — ты холодный…
— Это я снаружи холодный, а внутри я — вулкан!
Про вулканы в гороскопе ничего написано не было, зато было про Смалькова.
— Между прочим, у Козерогов, — зачитала Эвелина, — по гороскопу как раз сегодня душевный подъём.
— Чушь это всё, — отрезал старлей, — лучше давай посмотрим, куда можно сходить в пятницу вечером.
— А почему не на выходные?
— Я с субботы на воскресенье в караул заступаю.
— Валера, а поменяться нельзя? — взмолилась мисс чепок. — Тебе на воскресенье в караул лучше не ходить… Вот, сам посмотри, чего пишут: «Постарайтесь отложить служебную командировку. Вероятны большие неприятности по работе, возможны нервные срывы…»
— Да ты что? Серьёзно веришь в эти сказки? — Раньше гороскопозависимости за Эвелиной замечено не было.
— Валера, пожалуйста, пообещай мне, что поменяешься со Шматко…
— И что я ему скажу? Товарищ лейтенант, мне в караул никак нельзя — гороскоп не советует. Эвелина, не смеши меня…
— Всё, всё, всё, — увидев на лице Смалькова знакомое упрямое выражение лица, характерное не только для козерога, но для любого мелкого рогатого скота, Эвелина сдалась. — Уже не думаю, только успокойся. Меня, кажется, кто-то на танец приглашал?
Где ещё поговорить офицерам, как не на плацу? На мелодию разговора накладывается ритм марширующих солдат, получается настоящий мужской разговор.
— Пойми, Коля, это Марина меня подставила. — Замполит пытался побороть показания заведующей женского общежития.
— Марина подставила! А ты решил подставить меня?! — Зубов на рассказ Староконя не вёлся, он немного знал своего зама. — А мне кого подставить?! Часть?! Каждый раз — одно и то же! Одно и то же! Саня, да в любой другой части ты уже давно бы командовал взводом!
— Ну, накажи меня, если это поможет… Не знаю! Я всё равно уже такой — я не могу себя переделать…
— Не можешь сам — иди к врачу, к ветеринару! На стерилизацию! — пристыженный замполит внимательно изучал асфальт в надежде найти там уважительное объяснение своему бурному межполовому общению.
— В общем, у тебя, Саня, одна дорога! — подытожил командир. — Бери цветы, бери конфеты, или чем ты там обычно уламываешь. И иди замаливать грехи!
У Эвелины были свои методы уламывания. Обычно они действовали безотказно. Но только не в этот раз.
— Я бы с удовольствием, но не могу, — отнекивался Шматко, — на рыбалку еду, уже и с Данилычем договорился.
— Да пойми ты, Николаич, — давила на жалость Эвелина, — нельзя Смалькову в воскресенье в караул — ему по гороскопу нельзя, неприятности по службе…
