Ждать конца этой жуткой истории лейтенант не стал. Мало ли что ещё сделал Щур, пока, к примеру, доставал проволоку.
— Рядовой Щур, за халатное отношение к служебным обязанностям, за порчу военного имущества объявляю вам пять нарядов вне очереди…
— Есть пять нарядов…
— Товарищ лейтенант, — робко предупредил Нелипа.
— Отставить пять нарядов, — последствием Щура в наряде, да ещё и в пяти подряд, могло стать разрушение всей части. — Бляха-муха! Тебя ж и наказать нормально нельзя — так, иди сюда, садись, пиши…
Подозревая, что писать придётся завещание, Щур покорно взял ручку и приготовился выполнить свой последний долг перед Родиной.
— Что писать?
— Пиши: здравствуйте, дорогие мама и папа, сегодня я был в наряде. Когда к нам в роду зашёл командир части, я облил его краской, затем утопил в унитазе штык-нож, а когда доставал, разбил лампочку, в общем, солдат из меня хреновый…
Рядовой Щур обиделся. В конце концов, одно дело — быть хреновым дневальным, а другое — хреновым бойцом.
— Товарищ лейтенант, я не буду это писать…
— Тогда я напишу, — легко согласился Шматко.
Листик и ручка мгновенно сменили хозяев, причём новый хозяин письма попал в лёгкий ступор. Не то чтобы Щур написал что-то неожиданное. Вопрос был в том, как он написал ожидаемое.
— И ты, это, всегда так пишешь? В смысле, у тебя же почерк — каллиграфический, — начал приходить в себя Шматко. — Ты что заканчивал?
— Географический, специальность картография…
— Значит, и рисовать умеешь? — сделал вывод лейтенант.
— Умею…
Не было бы счастья, да несчастье помогло — на голову Шматко свалился талант, умеющий писать и рисовать.
— Значит, так, чтобы сегодня же в роте висел новый боевой листок — лучший в части…
— Товарищ лейтенант, — как всегда некстати попытался вмешаться в воспитательный процесс Нелипа, — у нас за этот месяц уже висит…
— Будет рисовать за каждую неделю! Отставить — каждый день!
Рядовой Щур!
Рядовой вытянулся во весь свой немалый рост, приготовившись принять любую кару на свою многострадальную голову.
— Объявляю вам пять боевых листков вне очереди…
— Есть пять боевых листков…
Каждый из участников этого сурового наказания почувствовал себя неловко, будто каждый обманул другого, вероятно, именно это чувство и называют компромиссом.
Письма получают не только рядовые и сержанты. Даже майор, даже замполит может получить письмо. Если бойцам срочной службы пишут чаще мамы, иногда подруги и совсем редко — друзья, то офицерам — часто мамы, чаще штаб, и очень редко — бывшие подруги.
