Мало ли на что пошёл бы ротный, дабы защитить чуть было не поруганную честь своей девушки.
— Неважно, кончай свою писанину, поешь…
— Сейчас, надо характеристику закончить, последнее предложение — на меня в штабе запросили. — Ручка Смалькова с удвоенной скоростью продолжила своё движение по листу.
— В штабе? — Эвелине штаб представлялся местом возвышенным и незапятнанным. Такими же должны были быть и характеристики, отсылаемые туда. Характеристика Смалькова, им же самим подготовленная, как-то не вязалась с тем светлым образом, который, по её мнению, должен был быть навязан штабному начальству.
— Это чё? Это ты называешь характеристикой? Да с такой характеристикой в тюрьму не примут… Ты давай, пока ешь, а я подправлю…
Пока Смальков работал челюстями, Эвелина взялась за перо.
Даже после её обработки чего-то в этой характеристике не хватало.
То ли двух больших белоснежных крыльев, торчащих за спиной старшего лейтенанта, то ли небольшого нимба, почти незаметного под фуражкой.
Здесь и сейчас Шматко перестал быть лейтенантом. Даже не прапорщиком, а обычным солдатиком срочной службы чувствовал себя человек, не боявшийся никогда и ничего, кроме начальства.
Неожиданно застенчивый Шматко остановился возле дверей с табличкой «Лечебно-консультативный центр Доктора Полковского».
Собрав всю свою волю в кулак, лейтенант всё же сделал это — он открыл дверь.
Голосом, которого не узнал бы ни один боец второй роты, Шматко поинтересовался:
— Здравствуйте, можно?
— ВЫ СВОБОДНЫ! — произнося эту фразу, доктор смотрел мимо лейтенанта, однако усомниться в том, что сказано это было именно Шматко, было невозможно.
— То есть как? — Кипелова Шматко не любил, иначе вопроса этого не задал бы.
— НОЧНЫЕ БДЕНИЯ — В ПРОШЛОМ! — продолжал доктор. — МОКРЫЕ ПРОСТЫНИ — В ПРОШЛОМ! В Настоящем И Будущем — Нормальный Режим И Сухие Штаны! ЗАКРЕПЛЯЮ!
На всякий случай ощупав свои штаны и убедившись, что процесс закрепления прошёл нормально, Шматко немного успокоился.
Доктор же решил проверить, по адресу ли дошёл Нормальный Режим.
— Мовсесян Гяур Амбасович?
Вполне возможно, Шматко и можно с кем-то спутать. Прапорщика Кускова, говорят, вообще от Шматко не отличить, но Гяур Амбасович!
— Шматко Олег Николаевич! — разочаровал доктора лейтенант.
Немного расстроившись, что блистательно проведённый заговор от энуреза пропал зря, в смысле даром, доктор всё же решил выслушать нового пациента.
— Присаживайтесь, Олег Николаевич, — в голосе доктора было что-то такое, от чего колени лейтенанта подогнулись сами, — рассказывайте!
