— За что? — спросил Медведев, поднимаясь из-за стола.
— Да тот на него наехал, как БелАЗ на «Запорожец»… что-то про родителей его… Конкретно он ему зарядил! С одного удара — навылет!
— Буреет молодеешь, — сказал Гунько с сожалением и убрал колоду.
— Ну что, пошли? — Медведев уже был у двери.
«Черпаки» подорвались и двинули устраивать большую разборку с обуревшей не по возрасту «душарой».
«Духи» сошли с центряка и из тёмных углов казармы наблюдали за тем, что будет дальше. Папазогло стоял у стены, сжимая в руках табуретку. Он не выглядел напуганным, но и решимости на его круглом, как блин, лице не читалось. Он, по ходу дела, и сам ещё не понял, что учудил.
Как только появились «черпаки», из умывальника возник Ходоков. Зажимая мокрым платком ном, он смотрел на «духа» ненавидящими глазами, однако ближе к нему подходить не стал, а сел на табурет неподалёку.
— Табуретку опусти! — приказал Медведев. Папаозгло посмотрел прямо на сержанта, но никак не среагировал. Пришлось повторить: — Поставь, я сказал! Это армейское имущество, и, если на ней хоть царапина будет, ты на «очках» до дембеля будешь париться. На пол!
Папазогло аккуратно поставил табуретку и встал, опустив руки по швам. Он как-то сразу «сдулся», вернулся в своё «душарское» состояние и с безысходностью ожидал назначенной участи.
— Всем построиться! Форма одежды номер четыре! — скомандовал Медведев.
Бойцы зашуршали по углам, как напуганные дворником крысы, и через минуту уже переминались на «центряке», ровняя шеренгу.
Медведев, Гунько, Кабан и Сокол стояли перед строем, а Ходоков присел на табуретку. Его нос покраснел и немного сплющился.
— Рядовой Папазогло, выйти из строя!
Папазогло сделал три шага вперёд и развернулся лицом к строю.
Он застыл по стойке «смирно», ожидая, наверное, ударов в спину. Но их не последовало.
— Рядовой Папазогло! Объясни, что здесь произошло. За что ты ударил старослужащего? Отвечай, когда тебя спрашивают!
— Он про моих родителей плохо сказал, — промямлил Папазогло, — сказал, что они насекомые… А мой отец инженером был… на заводе…
— Почему «был»? Он что… умер?
Папазогло молчал. Всё и так было понятно.
— Согласно уставу, — начал Медведев, — я обязан доложить о произошедшем командиру роты. Но на этот раз я делать этого не буду.
Теперь так: если у кого-то из вас сложилось впечатление, что старослужащего можно бить и за счёт этого подняться, то это глубокое заблуждение. Вы — винтики, и гарантийный срок вам — два года. А если не будете на своём месте стоять, мы будем вас обтачивать до нужных параметров. Этот хрен, — Медведев кивнул на Папазогло, — пусть будет вам наглядным примером. С завтрашнего дня он будет летать по нарядам, как электровеник. Но, если такое повторится, разговор с ним и со всеми вами будет вестись не по справедливости и даже не по уставу, а по жёстким понятиям. Есть вопросы?
