Она промолчала. Мишка погладил еѐ руку:
– Знаешь, а мы ведь с тобой не должны были встретиться…
– В смысле?
– Ну, я же вообще не собирался в армию идти… И служить должен
был в другом месте. Так что это случайность, что мы с тобой
встретились…
Ирина покачала головой:
– Не-а… Не случайность!
Мишка потянулся к ней:
– Ирка, а ты меня правда любишь?
Она мягко отстранилась, глядя ему прямо в глаза:
– Мишка, я тебе сейчас скажу, и ты запомни это, пожалуйста, на
всю жизнь… Я никого и никогда не любила так, как тебя. И я хочу быть с
тобой. И никогда первая не брошу тебя. И не променяю ни на кого
другого… Я хочу, чтоб ты это знал. И больше не волновался на этот счѐт.
Я тебе клянусь всем, что у меня есть…
– Ирка, я тоже… я… – немного растерянно прошептал он.
Девушка прикрыла ладонью его рот.
– Ты сейчас не говори ничего… не надо! Не нужно говорить ничего
такого, о чѐм потом пожалеешь. Я долго думала, прежде чем сказать… И
ты подумай. Серьѐзно подумай… пожалуйста…
94
Она убрала руку и потянулась к нему губами. И тут его взгляд
упал на часы. Он вскочил:
– Ой, блин! ! У нас же построение!. Ирка, прости…
Он схватил с земли пилотку, спешно чмокнул девушку в щѐку и
убежал. Ирина тихо рассмеялась ему вслед, с нежностью дотронувшись
до того места, которого коснулись его губы.
По учебным классам Н-ской части прошѐлся ураган. В отличие от
зарубежных коллег, он не носил женского имени. И особо не
свирепствовал.
Его
разрушительному
действию
подверглись
исключительно газетные подшивки. Стихия, как корова языком, слизала
последний номер «На страже Родины» из ротных подшивок. После
чего ураган пропал в неизвестном направлении…
Запыхавшийся старший прапорщик наткнулся на заместителя
командира по воспитательной работе на крыльце штаба. Колобков
держал в руках злосчастную газету. Шматко радостно воскликнул:
– О! Виктор Романыч! А я как раз вас и ищу! К вам газета «На
страже Родины» пришла?!
– Пришла! Вот она! – немного удивлѐнно отозвался Колобков.
– А к нам в роту, представляете, нет!
– Понял! Разберѐмся! – Ни черта не понял майор.
Шматко энергично пояснил:
– Нет! Я не в том смысле! Просто, чтоб в подшивке была. Может,
одолжите?
– Хорошо. Прочитаю – занесу!
Такой расклад прапорщика не устраивал.
– Кхм!. Я просто хотел сегодня политинформацию провести! С
солдатами!
Колобков выпучил глаза, будто получил удар ниже пояса. На его
памяти добровольно политинформацию проводили только однажды.
