том числе и о людях. Прапорщик?
– Так точно… Старший… А как вы?. – Шматко офигел не хуже
доктора Ватсона.
67
– И здесь философия… Офицеры наши не очень-то стремятся
получить второе высшее образование…
– Да… Действительно!
Преподаватель указал на стул:
– Присаживайтесь… А скажите мне, как сейчас в войсках?.
Сколько платят?.
– Ну так… хватает… На хлеб с маслом… – осторожно поскромничал
старший прапорщик.
– На хлеб с маслом… А военнослужащему иногда мяса хочется!
Хочется?
Шматко спорить не стал:
– Так точно, хочется!
– Я вижу, человек вы неглупый, – догадался философ. – Вот
скажите мне, может ли армия защитить государство, если государство
не может защитить армию?
Прапорщик не знал, есть ли такой вопрос в билетах, поэтому
начал издалека:
– Ну… это вопрос… пожалуй… философский…
Преподаватель оживился:
– Совершенно верно, это вопрос чисто философский! Для чего
государству армия? Философы об этом не задумывались! Потому что
гражданским философам нет до армии никакого дела, а понятие
«военный философ» – абсолютный нонсенс… А я, знаете ли, задумался.
Задумался, и вот что получилось! – он выложил на стол брошюру «Для
чего государству армия?» – Сигнальный экземпляр… Берите!
Возможно, товарищ старший прапорщик ни хрена не понимал в
философии. Он даже готов был согласиться, что военный философ –
нонсенс. Если бы его не заставили объяснять смысл этой фразы… Но в
людях он разбирался безошибочно. Поэтому мгновенно открыл книгу на
первой страницу и восторженно прошептал:
– А можно автограф?.
68
– Можно и автограф… – внутренне расплываясь от счастья,
небрежно кивнул автор.
Шматко полюбовался размашистой росписью и пообещал:
– Я еѐ бойцам своим покажу… И чтобы выучили! Как устав!
– Определѐнно вы неглупый человек… – оценил его
преподаватель. Он раскрыл зачѐтку, увидел оценки и улыбнулся. – Ну
вот… Я как всегда прав!
Кузьма Соколов нервничал возле аудитории целый час. Внезапно
изнутри послышался смех. Он не выдержал и приложил к двери ухо.
Потом – глаз к замочной скважине.
Преподаватель и старший прапорщик сидели за столом. Препод
наливал в стаканы коньяк. Шматко резал лимон. Обстановка стремилась
к полной непринуждѐнности. В том смысле, что оба ржали, рассказывая
анекдоты про прапорщиков…
В двери появилась изумлѐнная физиономия Соколова. Старший
прапорщик заметил Кузьму первым.
– А-а, Соколов! Заходи! Я тут Петровичу философию сдал… На
