личностью. То есть сесть.
Протирание глаз дало потрясающий результат. Соколова в
комнате не было! Олег Николаевич вскочил, растерянно глядя на часы.
Он подбежал к шкафу и заглянул внутрь. Там висели абсолютно пустые
вешалки. Тихо матерясь, Шматко схватил со стула отвратительный
гражданский костюм…
Тем временем рядовой Соколов сидел за решѐткой. В народе
загон для алкоголиков и бомжей назывался «обезьянником». Как
правило, рядовых солдат туда не сажали. Но для Кузьмы Ивановича
было сделано исключение. Напротив него за столом разместился
лейтенант милиции. Он старательно оформлял какие-то бумаги. Рядом
с ним лежал пакет с формой старшего прапорщика.
Ровно в девять часов рядовой Соколов жалобно попросил:
64
– Товарищ лейтенант, отпустите меня, пожалуйста… Мне очень
надо…
Лейтенант промолчал, продолжая писать.
– Ну вы что, мне не верите?. – Кузьма приник к решѐтке.
Лейтенант строго нахмурил брови, отрываясь от бумаг:
– Я-то, может, и верю, но есть процедура… Тебя задержали на
вокзале. С чужой формой. С чужими документами. Надо разбираться!
– Я же вам объясняю: я девушку провожал…
– Провожал девушку, а документы – прапорщика! Влип ты… –
сказал лейтенант, снова уткнувшись в писанину…
К десяти часам утра они немного привыкли друг к другу. И
диалог уже носил почти дружеский характер.
– Ну, товарищ лейтенант, я же ничего не сделал, – убедительно
произнѐс Кузьма.
Лейтенант охотно согласился:
– Мне – ничего. А вот с гражданином Шматко… очень даже мог!
– Я же говорил, мы вместе в командировке…
– Пока не предъявишь нам своего прапорщика… живого… ничего
не могу сделать! – объяснил страж порядка.
И тут рядовой Соколов сообразил:
– А вы в общежитие позвоните! Вахтѐрша его должна была утром
видеть!.
К полудню они устали друг от друга. Лейтенант закончил писать
и развернул газету. Кузьме до смерти надоело сидеть в «обезьяннике».
Он прислонился к решѐтке:
– Товарищ лейтенант, может, ещѐ попробуете?
– Пробовал уже – занято в твоѐм общежитии! – отмахнулся тот.
– А вы ещѐ разок… пожалуйста!
– Ну, Соколов, в последний раз… – утомлѐнно вздохнул лейтенант.
Обыкновенное чудо произошло в полдень. Он дозвонился.
65
– Да-да… Шматко Олег Николаевич… Проживает?. Один?. Ага… С
Соколовым?. Вы его сегодня видели?. Да нет… Не Соколова… Шматко
видели?. Выходил?. В котором часу выходил?. В девять?.
После долгой и продолжительной беседы выяснилось, что
