И мой член, определённо, живёт собственной жизнью, так как сейчас я смотрю на Белль. Она стоит на расстоянии не более чем в футе от меня, в своём простом платье бирюзового цвета, что делает её глаза ещё ярче, чем они есть.
Изабелла.
Но она не была Изабеллой, когда встретила меня, полупьяного в Лас-Вегасе. Тогда это была Белль.
- Белль. – Имя сорвалось с моего языка.
- Идиот. – шепчет она, явно, злясь. Это заставляет меня рассмеяться.
- Повтори, дорогая? – прошу я. – О, подожди, нет, не было никакого участия, не так ли? Мы так и не добрались до нашего брачного ложа. Знаешь, во дворце есть много кроватей. Я буду счастлив, чтобы это произошло.
- Как мило, - произносит она с сарказмом. – Это для тебя шутка? Ты не сказал мне, что ты…
- Мудак? – спрашиваю я.
Она свирепо смотрит на меня. Я вижу это даже в мерцающем свете. Она смотрит на меня, её тёмные глаза ожесточились, челюсть напряглась. – Принц, - говорит она, её тон властен. – Я поняла, что ты был мудаком в ту ночь, когда мы познакомились. Это не заняло много детективной работы.
- И всё же, ты сочла нужным провести всю ночь со мной, – произношу я.
- Временное помутнение рассудка, - говорит она. – Очевидно, я сошла с ума. И было выпито много текилы, насколько я помню. Кроме того, я убегала. Но ты и так это знаешь.
Я наклоняюсь, чтобы поднять её туфлю.
Пьяная, растрепанная Золушка, в комплекте с её высокими каблуками – чёрными, стильными и простыми – криво-лежащими на земле.
Я смотрю на неё, когда ставлю её ногу, и мои пальцы задевают её лодыжку. Мои глаза соединяются с её, и я не могу избежать дальнейших действий. Скольжу рукой по её голени, и вижу, как расширяются её глаза.
- Это не туфли ты сейчас трогаешь, - произносит она. Она возражает, но её язык скользит по краю губ, как будто приглашая меня продолжить свои действия. Я и сам этого хочу. Хочу передвинуть свои руки выше по её бёдрам, всё дальше и дальше, пока не окажусь под платьем. Интересно, она носит трусики.
- Нет, это не так, - говорю я.
- Люди смотрят.
Когда я встаю – слишком близко к ней, чтобы быть учтивым – она резко вдыхает, ловя свою нижнюю губу между зубами. Но она не двигается. Не отступает, даже, если ей не понравилось, что я слишком близко.
Осознания того, чего я жду, восклицание – О, Боже мой, ты он! Ты – принц Альберт! – не наступает.
Она не имеет понятия, кто я.
- Да, - говорю я. – К счастью для тебя, ты бежала прямо на меня.
Она смеётся, заправляя прядь волос за ухо. – Да, я счастливица, - произносит она. – Ты мог упомянуть о том, я не знаю,
