Пит вздохнул и направился в кухню — ему не терпелось взяться за выпечку.
******
Прошло несколько недель, жизнь текла своим чередом, никаких событий, из ряда вон выходящих, не происходило. Жители деревни особо не пересекались.
Хеймитч продолжал пить, изредка просыпаясь и радуясь свежему хлебу —хорошо все-таки, что мальчишка вернулся. Да и девчонке на пользу…
Китнисс немного ожила, глаза уже не были такими пустыми.
Пит по большей части находился дома или ходил в город, помогать восстанавливать дистрикт.
Только пекарня оставалась в руинах, он никак не решался её отстроить.
Между тем, Пит все равно испытывал постоянное давление, приступы участились (хотя и не были такими сильными) и он раздражался по каждому поводу.
Дома он облюбовал подвал, совершенно случайно узнав о его существовании.
Вдоль стены проходили трубы водопровода. Но места оставалось много — Пит поставил раскладушку, небольшой столик с настольной лампой. Здесь он проводил много времени, чаще в темноте, иногда даже с бутылкой вина. Но это редко.
Так он уверял сам себя.
Только спать он предпочитал в спальне — подвал был без окон, он задыхался без свежего воздуха, поэтому если вдруг засыпал на раскладушке после нескольких стаканов вина, просыпался довольно быстро и плелся в спальню.
Ему уже приходила шальная мысль — может зря он приехал? Может следовало остаться в столице? Возможно, там ему было б легче… Из двух зол, как говорится…
Чтобы напомнить себе, каков из себя Капитолий, Пит достал кассету с первыми играми. Ему хотелось увидеть всю мишуру и извращенность жителей этого города, дабы выжечь ощущение из сердца, что он сделал ошибку, уехав оттуда. Конечно, сейчас Капитолий иной — власть сменилась, жители стали проще, но для него он навсегда останется вычурным и искусственным, главное напоминать себе почаще об этом.
Он смотрел на экран и злился. Как они могли вот так радостно провожать детей на смерть? Воспоминания постепенно возвращались и Пит помнил свои эмоции в тот период — ему почти все капитолийцы казались сборищем напыщенных, глупых, охотных до жестоких и кровопролитных зрелищ.
Пусть Игры и принимали вид чего-то обыденного, по факту это был изощрённый и извращенный способ воздействия на простых граждан из дисткритов. А в столице большинство получали удовольствие от увиденного.
Зверье…
Как же отличался простой люд из Двенадцатого. Большинство голодали, но оставались людьми… Для Пита родной край, пусть и был бедным, однако возвышался над величественным Капитолием… Только вот свободы им и не не хватало… Наконец они глотнули свободы, но вот потерь оказалось больше…
