- Ваша клиентка поранила палец, - равнодушно произнес Хейден, глядя сквозь адвоката на пластиковую облицовку двери. До этого момента он уже успел обратить внимание на перевязанный палец Оливии. Повязки раньше не было.
- Ну да, а что такого? - вызывающе спросил адвокат. - Порезалась о замок в туалете. Бывает.
- Прошу прощения. А вы сами заходили в туалет? - уточнил Хейден.
- Что? Нет, не заходил.
- Зря. Вы бы заметили, как трудно там обо что-то порезаться. Почти невозможно, - Хейден не знал на самом деле, возможно или нет, но почему-то подозревал, что именно второе.
- Да на что вы намекаете, мать вашу?!
- Я? Ни на что. Я думаю, миссис Бель могла понадобиться пара капель крови. Ну-у... - Хейден сделал вид, что задумался, - если только она не прихватила с собой в самолет заранее заготовленный пузыречек.
Кастнер посмотрел на него с ненавистью.
- Пузырек с кровью? Что вы несете, мистер Интерпол? Какого дьявола вообще весь этот допрос?
- Ну, хорошо, - кивнул Хейден. - Не пузыречек. Но фотографию дочери... покойной дочери... она с собой взяла?
- Вам-то какое дело? - Кастнер, в общем, не был особо ловким юристом, просто обычно шел напролом - еще одно качество, унаследованное от пионеров техасских прерий. - Естественно, Оливия носит с собой фотографию Кристины. Сам не понимаю, почему это я до сих пор отвечаю на ваши дурацкие вопросы.
- Не эту ли? - Хейден продемонстрировал Кастнеру "кровавое" фото.
Брови Кастнера слегка приподнялись. Вслед за этим он резко выбросил вперед руку и выхватил снимок.
- ДА, ЭТУ!!! Если у вас хватило наглости украсть эту фотографию!... Или если вы...
- Или если я, - уныло кивнул Хейден, безуспешно пытаясь изобразить, что его ужас как расстроила потеря фотографии.
- Слушайте, мистер Интерпол, - адвокат придвинулся к Хейдену почти вплотную. - Припоминаю вашу фамилию. Большой спец по маньякам-насильникам, так, кажется?
- В основном, по маньякам-убийцам.
- Неважно. Важно то, что у меня есть хорошие связи в Конгрессе. И если вы будете продолжать дальше в том же духе - я позабочусь о том, чтобы вы вылетели из нью-йоркского филиала с таким треском, что сами оглохните - за нарушение юрисдикции! Да еще я лично сделаю из вас котлету.
Таких угроз за всё время своей работы Хейден наслушался столько, что они уже не могли вызвать у него никаких эмоций, кроме скуки. Кастнер почувствовал это с явным неудовольствием. Ему было бы так же полезно знать, что против увольнения - по любой причине - Хейден лично ничего не имел. Он располагал достаточными средствами, чтобы снять себе где-нибудь уютную квартирку и хотя бы месяц никуда из нее не выходить.
