Русский мыслитель Иван Александрович Ильин - 2008 | страница 34

^>. И как показывает исторический опыт, «авторитет положительного права и создающей его власти покоится не только на общественном сговоре, не только на полномочии законодателя, не только на внушительном воздействии приказа и угрозы, — но прежде всего и глубже всего на духовной правоте, или, что то же, на содержательной верности издаваемых повелений и норм. Именно эта духовная верность творимого права является всегда лучшим залогом того, что авторитет права и власти будет действительно признан правосознанием народа и что их политическая прочность соединится с жизненною продуктивностью»^>162>.

Государство совсем не есть «система внешнего порядка», осуществляемая через внешние поступки людей. Для Ильина материалистическое понимание сущности государства есть «дурной предрассудок». Ильин указывает на духовную сущность государства: «Государство не есть система внешних явлений, поступков и событий. За каждым явлением скрыт дух, который всё определяет»^>163>. И как «внешние проявления политической жизни совсем не составляют самую политическую жизнь», так и «внешнее принуждение, меры подавления и расправы... совсем не определяют сущность государства»™. «Государство творится внутренно, душевно и духовно; и государственная жизнь только отражается во внешних поступках людей, а совершается и протекает в их душе; её орудием, или органом является человеческое правосознание^>111.

«В истинном и полном смысле слова, — права и государства нет вне множества индивидуальных, но связанных постоянным общением правосознании, — указывает Ильин. — Именно этим определяется связь государственности со всею духовною культурою народа и особенно с его религиозною культурою»^>164>. Как право имеет полноту бытия только через правосознание, так «государство имеет полноту бытия, только через душевно-духовное переживание и осуществление людьми его цели и его средств, его содержания и его формы»^>165>. Государственное состояние людей есть прежде всего духовное состояние множества индивидуальных душ. «Стихия государства, — по глубокому убеждению Ильина, — есть стихия человеческого духа. Но именно в этой стихии зарождается и созревает — и прекрасное искусство, и истинное знание, и нравственное совершенство; сюда нисходит и божественное откровение»^>174.

И тем не менее, тысячелетняя история мировой цивилизации свидетельствует о том, что право и государство периодически вступают в состояние глубокого кризиса. Несмотря на то, что по своему объективному назначению право есть орудие порядка, мира и братства; в реальном историческом осуществлении оно слишком часто прикрывает собою ложь и насилие, бунт и войну. Причину этого Ильин видит в том, что «человечество, строя правопорядок, теряет из вида единую, безусловную цель политического единения и превращает его в орудие для условных, малых заданий и частных вожделений; отсюда вырождение правовой и государственной жизни — безыдейность власти и умаление её авторитета, отсутствие солидарности между гражданами и классами, гражданская война внутри государств и постоянные вспышки открытых войн между народами»