Русский мыслитель Иван Александрович Ильин - 2008 | страница 26

Христианское мировоззрение помогает Ильину увидеть духовное достоинство человека. В течение всего своего творчества — от первых статей по правоведению и истории философии до объёмной монографии об «аксиомах религиозного опыта» и философских эссе последнего периода своего творчества — мыслитель последовательно развивает определённый взгляд на человека. «Человеку реально дан от Бога и от природы особый, определённый способ телесного существования, душевной жизни и духовного бытия: индивидуальный способ, — убеждён И.А. Ильин. — Всякая теория и всякая педагогика и политика, которые с ним не считаются, вступают на ложный и обречённый путь»^>100>. В понимании Ильина «живая личность» человека являет собою «телесно-душевно-духовный организм»^>101>, т.е., человек обладает трёхсоставным — телесным, душевным и духовным — естеством^>102>.

«Человеку “от природы”, следовательно, от Бога, дан некий способ земного бытия: трёхмерная живая телесность»^>103>. Каждый человек «пожизненно связан с одним единственным в своём роде телом, которое его овеществляет, изолирует, обслуживает, питает и символизирует» и которое является той «вещественной пропастью», что отделяет одних людей от других^>104>. В этом заключается «первоначальная аксиома человеческого существования».

Внешне-земное существование человека благодаря телесному составу обусловлено материальными причинами: «Тело человека есть вещь, находящаяся среди других вещей», и для того, «чтобы жить, человек должен заниматься этими вещами, приспособлять^ к своим потребностям, посвящать им своё время, отдавать им свой труд, совершенствовать их, вкладывать в них себя и свои ценности, как бы облекаясь в них, — словом, превращать их в объективное выражение и продолжение собственной личности»^>105>. В таком течении жизни «тела среди других тел», «вещи среди вещей», человек «не нуждается в “сердце”, т.е. в живом и деятельном чувстве любви к Богу, к человеку и ко всему живому»^>106>. Однако «мы не можем и не должны презирать или тем более “отвергать” наше тело: ведь оно вводит нас в вещественный мир, полный разума и красоты: оно открывает нам все чудеса Бого-созданной твари, всю значительность, и чистоту, и величие материальной природы. Тело есть необходимое и естественное орудие нашего приобщения к Божиему миру»^>107>. Более того, эта телесная «одинокость» человека имеет свои «великие и благодатные преимущества, потому что она есть живая основа и необходимая предпосылка свободы духовности, личного очищения и просветления» и без неё у человека не было той внутренней отрешённости, которая делает его независимо существующим индивидуумом. При отсутствии этой одинокости «человек был бы подобен дому с прозрачными стенами, в котором снаружи всё всегда всем видно» — «вечный сквозняк, вечный проход и пролом, безличное и бесформенное смешение, вечно попранная святыня»