По окончанию нашего занятия Аманда ждала меня перед классом.
– Ну, как оно?
– Восхитительно. Мне сейчас же нужен Сникерс.
– Ох, даже так? – спросила она, явно оживляясь. – Ну, что пошлем диете прощальный поцелуй?
– Эм... Именно! – я была уверена, что если она узнает, что на самом деле твориться у меня в голове, то это тут же повергнет ее в шок.
– Слава Богу, – сказала Аманда. – Не обижайся, Китти Кэт, но ты в последнее время уж жутко раздражительной стала. Думаю, некоторым людям просто необходим сахар и углеводы.
Из класса вышел Мэтт и кинул нам обоим.
– Привет, Аманда. Кэт, до встречи.
Естественно, никто из нас ему не ответил. Обычно Мэтт был более-менее дружелюбным к нам только тогда, когда поблизости находился парень Аманды, Джордан. Они были в одной команде по плаванью. Джордан всегда рассказывает нам, какой Мэтт «надежный» и «добросовестный», что бы это ни значило. На самом же деле, он дурачил большинство людей. Все они думали, что он всего-навсего милый, очаровательный парень, который в придачу ко всему еще и гениальный ученый.
Но нас с Амандой было не одурачить. К сожалению, мы не могли поделиться своим мнением насчет него с Джорданом или кем-либо еще. Люди верят только в то, во что хотят верить. И это напрямую относиться к Мэтту.
– Он выглядит как-то особенно хорошо сегодня, – сказала Аманда, наблюдая за тем, как он исчезает в толпе. – Черт, наверно, узнал, что такое расческа.
– Я тебя умоляю, давай поговорим о чем-нибудь другом?
– Давай, – сказала она. – Я недавно написала еще один стих. Хочешь послушать?
Она зачитала его мне по дороге к автоматам с едой. Это был один из ее стихов из серии о потаенных уголках души неодушевленных предметов. Данный экземпляр повествовал нам о проблемах блендера.
Эй, не смейтесь! Хотя я передумала, можете посмеяться. Эти стихи смешные, но если заглянуть в суть, то они еще невероятно милые и иногда грустные. Блендер, согласно этому стиху, может касаться пищи, но не имеет возможности попробовать ее. В то же время он перемалывает все подряд, превращая это в консистенцию, которую он может усвоить, но ее тут же забирают от него.
– Вечная перемолка, – закончила Аманда. – Никакого удовлетворения.
Мы обе кивнули, давая стихотворению молчаливую оценку.
– Мне очень понравилось, – сказала я ей. – Это почти так же круто, как и тот стих о раскладном кресле.
– Ага, – согласилась Аманда. – Но то уже классика.
