В развалинах храма при пирамиде Сахура в Абусире были найдены изображения ливийских вождей с уреями на головах. В северной Африке были обнаружены мегалитические сооружения. Возможно, что технику обработки больших каменных глыб и применения их в архитектуре египтяне заимствовали у древних ливийских племен северной Африки. Все эти факты указывают на то, что в течение архаического периода египтяне тесно соприкасались с ливийцами, которые, очевидно, в те времена заселяли области западной Дельты. Вполне естественно поэтому, что египтяне, стремясь к господству над всем Египтом, должны были вступить в военную борьбу с этими ливийскими племенами. Эту борьбу иллюстрирует рельефное изображение, сохранившееся на ручке из слоновой кости от кремневого ножа из Джебель-эль-Арака [Лувр]. Мы видим здесь, как одно племя людей с бритыми головами сражается с другим племенем людей, головы которых украшены типично ливийской косой. Битва происходит на кораблях, что особенно характерно для Дельты, изрезанной рукавами, протоками и каналами Нила.[17]
В эпоху объединения Египта в единое централизованное государство, когда прежние вожди племен превратились в мощных царей так называемой первой династии, войны получили иное, значительно более широкое значение. Рост производительных сил требовал расширения кадров рабочей силы, главным образом, рабов, которых можно было получить легче всего при помощи войны, так как пленников в те времена обычно превращали в рабов. Развитие ремесла и земледелия требовало захвата источников сырья, главным образом, металлической руды, а также сбыта излишков сельскохозяйственных продуктов и ремесленных изделий. На эти социально-экономические причины возникновения древнейших войн указал в свое время еще Ф. Энгельс: «Привлечение новых рабочих сил стало желательным. Война доставляла их: военнопленных стали обращать в рабов»;[18] и в другом месте: «Производство развилось уже настолько, что человеческая рабочая сила могла произвести теперь больше, чем требовалось для простого поддержания ее; средства для содержания большего количества рабочих сил имелись налицо, имелись также средства для применения этих сил; рабочая сила приобрела стоимость. Но сама община и союз, к которому принадлежала эта община, еще [24] не выделяли из своей среды свободных, излишних рабочих сил. Зато их доставляла война, а война так же стара, как и одновременное существование по соседству нескольких общинных групп. До того времени не знали, что делать с военнопленными, и потому их попросту убивали, а еще раньше съедали. Но на достигнутой теперь ступени «хозяйственного положения» военнопленные приобрели известную стоимость; их начали поэтому оставлять в живых и стали пользоваться их трудом» (
