Капитан-лейтенант сдержал свое обещание, вызвал меня наверх, в ходовую рубку.
- Вот линия государственной границы, - сказал он, развернув карту. Циркуль зашагал своими игольными ножками по пунктиру, отмеривая мили. - А это мы.
На автопрокладчике курса мы выглядели светящейся точкой, которая медленно ползла по карте. Вот таким образом, наверно, видят себя на орбите космонавты. Там, в тесной кабине, их орбита, которая обозначена тоже точкой, бегущей по маленькому глобусу.
- Ясно? - спрашивает капитан-лейтенант, отчеркивая карандашом линию.
- Ясно, - отвечаю я. - "Хорошо бы, - думаю, - еще здесь, наверху, постоять".
- Ну, а коли ясно, марш на боевой пост, - мягко приказывает капитан-лейтенант.
Наш с Афанасьевым боевой пост - глаза корабля.
- Как на рентгене, - говорю я, показывая на мерцающий экран локатора.
- Похоже, - соглашается Афанасьев.
Зеленый луч кружит по экрану, обнажая невидимое. Нарушителя не укроют ни ночь, ни туман. И если нарушитель перейдет запретную черту тот самый тонкий пунктир на карте, - тогда "Полный вперед!" - на сближение. А на мачте нашего корабля взовьется сигнал-приказ: "Застопорить ход, лечь в дрейф!"
Обо всем этом как бы походя, не отрывая от экрана взгляда, мне рассказывает Афанасьев.
- Бывает, что нарушители не останавливаются, - продолжал он. - Вроде бы не видят и не слышат. Тогда - в погоню. От нас далеко не уйдешь. На судно-нарушитель поднимается осмотровая команда. Выясняем причину столь неожиданного визита. Мирных отпускаем с миром, а чужака пограничник видит издалека.
Я смотрю на экран и думаю: "Вот бы попался пусть хоть самый паршивенький, но нарушитель".
В динамике щелкнуло, и вновь раздался знакомый голос:
- Свободным от вахты построиться на верхней палубе!
Я вопросительно взглянул на Афанасьева. "Это и тебя касается", показал он мне глазами и опять уставился на экран.
Выйдя на палубу, я увидел, что корабль резко сбавил ход. Сейчас он шел, наверно, "самым малым". Вода, разрезаемая форштевнем, не кипела, а расходилась плавным клином. На малом ходу ощутимее была и качка - корабль переваливался по отлогим буграм зыби.
Свободные от вахты матросы, а их оказалось немного, стояли шеренгой спиной к борту. Я пристроился рядом с конопатым гармонистом.
- Не знаешь, зачем это? - спросил я его.
- Тише вы там! - оборвал нас кто-то с правого фланга. - Командир идет...
Наш малочисленный строй шевельнулся и замер, без команды приняв стойку "смирно".
