Помимо письма, которое мы передали в сентябре 1980 года западным корреспондентам и отправили в Вашингтон, в Комитет по празднованию юбилея Сахарова, я вдруг, под наплывом нахлынувших на меня чувств, задумал написать статью о Сахарове, о той громадной роли, которую он сыграл для возрождения генетики в СССР. От Игоря Евгеньевича Тамма я хорошо знал детали этой борьбы. Была также мне хорошо известна научная статья Сахарова о генетическом вреде испытаний водородного оружия, которая была опубликована в англоязычной версии журнала «Советский Союз» и перепечатана в мало кому известном маленьком сборничке, выпущенном Атомиздатом в 1959 году. Я много раз читал эту статью, много раз собирался поговорить с Андреем Дмитриевичем о ней, да как-то не решился вовремя этого сделать, а теперь он томился в моем родном городе, а я даже не мог пройти к нему во время наездов в Горький, так как у дверей Сахаровых денно и нощно стояли сторожевые[4].
Статья о роли Сахарова в возрождении генетики в СССР так хорошо в моей голове сложилась, что когда я засел ее писать, то закончил текст на почти 20 машинописных страницах за 4 часа. [У меня давно сложилось правило, что всё написанное я перед сдачей в печать читал вслух жене, друзьям и сотрудникам, прислушиваясь к их советам и сам замечая какие-то неточности. Эти чтения помогали мне исправить стиль и заметить огрехи структуры текста. Я писал статью о Сахарове в малюсеньком полутемном кабинетике в двухэтажном доме, подлежащем сносу, в центре Москвы, куда остатки нашей лаборатории после разгона перевели по указанию новой дирекции, чтобы устранить мое «вредоносное» влияние на сотрудников. Пока лаборатория располагалась в здании Института биомедицинской химии АМН СССР, следить за нами было трудно, коллектив был дружный, а тут мы оказались в окружении лабораторий, возглавляемых академиками ВАСХНИЛ и васхниловскими начальниками: в соседних комнатах располагалась лаборатория И. Е. Глущенко, этажом выше Н. И. Володарского, в соседнем подъезде Муромцева и академика-секретаря Отделения защиты растений ВАСХНИЛ Ю. Н. Фадеева. Домик с грязными стертыми деревянными лестницами и протекающими потолками арендовали, по-моему, у консерватории, вести в нем полноценную молекулярно-генетическую работу было нельзя по санитарным соображениям, хотя мы пытались из последних сил что-то путное делать, сотрудники же других лабораторий слонялись без дела и вели то в одном, то в другом углу пустопорожние разговоры. Возможно, что именно в этот же день на меня «настучал» в органы кто-то из слушателей, хотя я не видел за собой греха, ведь я писал о вполне научных вопросах — о том, как Сахаров включился в дискуссии о научном вреде Лысенко, и о его выводах о загрязнении окружающей среды продуктами взрывов водородных бомб. Позже эта статья целиком вошла в мою книгу «Власть и наука»
