Скучающе присела на диванчик в холле. Хотелось слегка отдохнуть от грохочущей музыки. Голова раскалывалась. Вытянула ноги, довольно запрокидывая голову назад. Пора домой…
– Скучаешь? – голос Вадика раздаетсяся неожиданно. Действительно начинает нервировать. Хотя сейчас, наверное, оказывается как никогда кстати. Вперемешку с усталостью, где-то внутри, в Вере кипит злость на Алю, себя, и все вокруг нее происходящее.
– Скучаю, пойдём выпьем. Предлагал же! – Отчего-то именно сейчас это предложение оказывается самым верным, правильным. Выпить, расслабиться, утонуть в ощущениях, хоть на секунду отрешиться от эмоций.
В баре Вадик умело разыгрывает из себя сомелье с двадцатилетним стажем, предлагая все новые и новые варианты напитков.
– На твой вкус. – Она махает рукой, проявляя безразличие.
– Окей. – Вадик отворачивается к бармену, начиная что-то с ним бурно обсуждать.
Вера же в это время присаживается на барный стул, закинув ногу на ногу, нервно покачивает ступней. Ее стройные ножки не уходят от похотливого взгляда нового знакомого, который, наконец, подносит ей коктейль, предлагая выпить на брудершафт. Не раздумывая, Кораблёва соглашается, осушивая бокал в несколько глотков.
– Вкусно, – улыбается, до сих пор ощущая на языке вкус малины. Кисло-сладкое наслаждение. Облизывает губы, неожиданно ощущая на них неприятный поцелуй. Толкает Вадика рукой в грудь, щуря глазки.
– Полегче, – без улыбки.
– Прости, я думал, ты не против.
– Я против.
– Я же сказал, прости, – сплетает их пальцы, – ты просто очень красивая,– подмигивает.
– Спасибо,– приторно улыбаясь, выдирает свою руку из его лап, слегка неуклюже спрыгивая с барного стула.
Как только ноги касаются пола, то перестают ощущать хоть какое-то равновесие. Цепляясь за стойку, доползает до арки, ведущей в холл, именно в этот момент перед ней словно из ниоткуда вырастает стена. Вера упирается в нее ладонями, растопырив пальцы.
– Идём, – голос Вадика басит над ухом, руки слегка сдавливают плечи и толкают в противоположную от выхода сторону.
– Мне плохо, – стонет, накрывая лоб ладонью, – мне так плохо.
– Сейчас дорогая, сейчас будет хорошо, – тихий, почти ласкающий голос.
Запрокидывает голову, мгновенно оказываясь прижатой к стене
Неоново-синий цвет разбавляет мрак коридора, но даже в нем все кажется двояким. Глаза не ловят фокус. Туман. Полная потерянность. Чувствует на себе руки, они жадно лапают ее тело. Мокрые, противные поцелуи… мерзко. Пытается сопротивляться, но тело ее не слушает. Упирается ладонями. Хочет оттолкнуть его, но сил нет. Сил нет, а его руки задирают на ней юбку. Мозг, находящийся в прямом сознании стонет от происходящего ужаса, посылает сигналы спасения, но тело не реагирует. Из глаз начинают катиться слезы, ощущение полной безысходности накрывает волной.
