Из сознания вырвался крик, она закричала что было сил, потому что сейчас видела перед собой не Реброва, нет. Сейчас она словно вновь была там.
– Не трогай меня, – бросила в лицо, – убери руки! Дима, убери руки, – сказала уже тише, понимая, кто перед ней.
– Вера, что это было? – Его озадаченный взгляд не смутил, скорее разозлил. Но злилась она на себя, Димка же ни в чем не виноват. Ни в чем.
– Прости, там был человек, я не хочу его видеть, – прикусила костяшки пальцев, – прости, – шепнула, – мне лучше уехать.
– Я отвезу, – вновь взял ее за руку, – вернемся в машину.
Вера кивнула, робко пошагала следом. В машине она полностью ушла в себя, смотрела на дорогу. Успокаивалась.
– Кто этот человек, которого ты не хочешь видеть? – бросил Дима в тишину, его голос был подобен раскату грома.
– Это не очень хороший человек, не думаю, что тебе стоит с ним встречаться.
– Вера, – Димка передернул плечами, – ты с ума сошла? Я тебя не оставлю, слышишь?! – Он остановил машину, хватая ее руки. Крепко сжал в своих ладонях. – Ты дорога мне, понимаешь? – слегка тряхнул ее, пытаясь прорваться сквозь паутину мыслей.
– Дима, – пропищала отчаянно, – прости, дальше я пешком, – вырвала руки, быстро выходя из машины.
Димка выскочил следом.
– Вера, стой! Вера…
– Уезжай домой, Дим! Пожалуйста, – со слезами и криком,– езжай домой, – зажала рот ладонью, – уезжай же! – едкий крик, и слезы. Стук каблуков – все по нервам. Тусклое освещение, сумбур мыслей, от которых уже тошнит. Заворачивает за угол, понимая, что до дома ей еще километров пять. И вновь отчаяние. Оно глубокое. Пугающие. Она словно брошенный ребенок. Губы подрагивают. Очередной финиш. Опустошение.
Прильнула спиной к холодной стене дома, медленно съезжая по ней на землю. Закрыла голову ладонями, в хаосе сгребая растрепавшиеся волосы в хвост.
Щелчок. Она слышала отчетливый щелчок. Чье-то присутствие. Тихое шуршание. Открывает глаза, но перед ней никого, но стоило повернуть голову чуть в сторону, а там он. Снова. Подобно ей, плотно прижимается спиной к холодному бетону, только стоя. Курит. При каждой затяжке лицо освещается тусклым оранжевым светом.
– Что ты тут…? – начинает икать от собственных слез.
– Удостовериться, что ты не дура. Ребров…
– Не трогай его, – Вера подскакивает на ноги, равняясь со Старковым, их разделяет пара сантиметров, – слышишь?! – вцепляется в кожаную куртку. – Он не в курсе. Ничего не знает, – повышает голос, – слышишь! – сильнее сжимает пальцы.
