- Да, мы согласны! Забери! - легко согласилась я, а у зверька даже нижняя челюсть вниз отъехала.
- Ни за что! Не съеду! Я тут первый поселился!
- Ты тут уже все общежитие под себя подгреб. Чего именно над этими девушками издевался, а не над другими?
- Так те чужие, а здесь свои, - безапелляционно заявил меховой нахал, но Аз Хош подарил ему такой скептический взгляд, что тот все же повинился: - Другие-то комнаты не оборудованы, а здесь ты сам все ходы делал...
- В каком смысле? - недоуменно спросила я.
- Так, все, закругляемся! - неожиданно поднялся урджий с шиншиллой на руках. - Так что решайся – либо органы, либо ты ведешь себя тише воды, ниже травы.
- Второе, - нехотя ответил зверек, но вновь стрельнул в нас недовольным и мстительным взглядом.
- А, может, все-таки на органы? - не оставляла меня надежда на лучший исход.
- Ты умеешь препарировать? – спросил урджий, и я отрицательно качнула головой. - Вот и славно, значит, эту идею отметаем. Потому что к ветеринарам нельзя – он их уболтает, и те ещё себя на органы сдадут вместо него.
Нет, при зверьке это говорить никак нельзя было! Он же теперь вконец обнаглеет, если узнает, что методов сдачи на органы его персоны у нас нет!
- Обязательно научусь потрошить! - воскликнула я, как клятву.
- Вот потом и сдадим, - легко согласился преподаватель, опуская зверька на пол. - Но помни, грызун мутировавший, одна жалоба - и лично тебя в белку превращу.
Шиншилла с готовностью закивал головой (если с его мехом такое, вообще, возможно) и сбежал вновь в шкаф, а у нас оставалось ещё множество вопросов, которые мы собирались задать преподавателю.
- Ваша проблема решена, - разворачиваясь, сухо проговорил Аз Хош.
- Простите, но вы ничего не хотите нам объяснить? - с нажимом спросила я, и мужчина чуть повернул голову в мою сторону.
- А должен?
Несколько секунд мы мерились взглядами. Да как он смеет?! Он является одной из причин моей ссоры с родителями, и стоит передо мной непоколебимый, полностью уверенный в своей правоте?! Как же раздражает!
- Обязаны, - тряхнув головой с косичками, упрямо повторила я. - Все-таки это мы пострадали из-за этого грызуна, поэтому требуем объяснений!
И после моих слов со стороны шкафа раздался громкий «хрумк», явно свидетельствовавший о реакции разумной шиншиллы на слово "грызун". Я не обратила никакого внимания. Пол-то казённый, пусть и жрет этот паркет, подтверждая по его мнению, оскорбительное слово!
- Вот с грызуна и требуйте, - хмыкнул урджий, направившись к выходу. У двери он все-таки развернулся и бросил: - На сегодня снимаю вас с занятий. Можете заняться своей внешностью, а после обеда я отвезу вас в город, чтобы вы выбрали себе вещи идентичные тем, которые пострадали по вине университета и моей личной. Все расходы я беру на себя.
