Бюро было создано, но уже с первых месяцев работы между Н. Вавиловым и Д. Н. Бородиным начались разногласия. Они по разному понимали цели и задачи Бюро, и вообще, направление развития сельскохозяйственной науки в России. В конфликте столкнулись практицизм Д. Н. Бородина, желание реально помочь восстановлению сельского хозяйства голодной России и отстранённость Н. Вавилова от решения задач, явно требовавших срочного решения, стремление всеми правдами и неправдами отгородиться от реальной жизни. Если Вы внимательно прочли письма, то ясно проступает образ Николая Ивановича Вавилова как человека с сугубо личностными эгоистическими установками. Оазисы возможностей для развития страны откровенно им игнорировались. В упрямстве Вавилова не просматривается разумности, но нет и наивности. С упорством рыбы, идущей на нерест против течения, Вавилов отвергал все попытки Д. Н. Бородина направить деятельность в русло решения насущных проблем сельского хозяйства голодной России.
В письме от 21 января 1922 года Бородин пишет: "И как это Вы думаете оградить научную работу от вторжения жизни (голода и т. п.), изолировавшись от неё…"
В письме от 31 января 1922 года Бородин упрекает Вавилова в том, что ему свойственно диогенство, но "…жизнь катит мимо бочки, а бочка занята".
В послании от 30 марта 1922 года Бородин отмечает, что в ответных письмах Вавилова и некоторых других коллег из России "…чувствуется, что жизнь кто-то другой должен устраивать".
Из переписки видно, что Д. Н. Бородин ― человек простодушный и бесхитростный, он бескорыстно помогал всем: членам российских делегаций и экспедиций, стажёрам, частным лицам и командированным из России, устраивал гостевые визы, оказывал материальную помощь. Помощь эта была, как говорится, от чистого сердца, так как он отдавал не излишки, а делился тем, чего ему самому недоставало. Самое неприятное то, что никто ему не сказал даже спасибо. Все принимали его работу, но не допускали в свои пределы. Вавилов всячески замалчивал деятельность Бородина, она даже его раздражала. В одном из писем, адресованных Вавилову, Бородин с огорчением писал: "Очень легко делать заявления о незначительности услуг после того, как они были использованы в своих интересах, в свою пользу и для своей популярности, а может быть и карьеры".
Он просил Вавилова следить за высылаемым материалом, писать о том, что пошло в производство. Но никаких результатов внедрения или селекционного использования высылаемого материала не было, да и не могло быть, так как никто в ВИРе этими делами не занимался.
