Он подмигивает мне, я отвечаю тем же, а затем возвращаюсь обратно к своей работе.
В одиночку начинаю измерять стену, затем гипсокартон, отмечая, где мне нужно сделать надрез для розетки. Используя строительный нож, я вырезаю ровный прямоугольник и сдуваю пыль с идеального разреза.
— Что ты делаешь? — голос Адама звучит в комнате.
Я смотрю на него и посылаю ему «какого-черта-ты-думаешь-я-делаю» взгляд.
— Не могла подождать десять минут? — он качает головой и смотрит на меня, словно я маленький ребенок, которого нужно отчитать. — Эти материалы поступили в качестве пожертвования. Ты не можешь портить их, потому что у тебя нет абсолютно никакого терпения, — он отодвигает меня с пути. Затем поднимает лист шириной четыре и длиной восемь футов бросает его на другую сторону комнаты, как если бы это был лист бумаги.
— Зачем ты это сделал? — спрашиваю я, руки на бедрах, нога постукивает в раздражении. — По крайней мере, мог бы посмотреть, что у меня получилось, а не сразу сделал вывод, что я по полной облажалась.
Он громко рычит, а затем направляется к другой стороне комнаты. Поднимает гипсокартон, который, к счастью, все еще цел. Подносит его к стене, и, как я и знала, он идеально подходит. Адам несколько раз моргает, брови нахмурены. Он словно поверить не может, что крошка типа меня может на самом деле сделать что-то полезное.
Вместо того чтобы извиниться или сказать что-то приятное, он поднимает лист и говорит:
— Ладно, давай прикручивать.
Я в шоке открываю рот от того, насколько он груб. Вместо того чтобы встать на колени и прикрутить доску, как он хочет чтоб я сделала, беру рулетку и строительный нож, разворачиваюсь и иду к двери.
— Ты куда? — спрашивает он.
— Найти кого-то другого, с кем можно работать.
— Давай-ка кое-что проясним. Я рискую ради тебя своей задницей. Харпер с радостью привлечет тебя к суду, а я с удовольствием закрою на это глаза.
— Я здесь, разве нет? Я делаю работу. Не знала, что должна не отходить от такого неандертальца, как ты!
— Не думаю, что ты понимаешь, как это работает. Ты - преступница. Я - офицер.
Его слова заставляют меня остановиться, а затем я разворачиваюсь так быстро, что мои волосы попадают мне в щеку.
— Нет, Адам. Ты - козел. А я - дурочка.
И выхожу из комнаты в поисках более благодарного партнера.
***
Я провожу утро, работая с командой добровольцев, которые кажутся более чем счастливы от того, что я помогаю им. Мы шпаклюем и обклеиваем гостиную третьего дома, и никто не разговаривает во время работы. Время тянется медленно, но дело сделано.
