Мэддокс только посмотрел на него, едва сдерживая улыбку.
Что? — потребовал Барнабас
— Это звучит немного по…родительски. Если бы я был кем — то другим, ты бы тоже меня так защищал?
Лицо Барнабаса исказила гримаса и он тихо выругался.
— Да, неужели не понятно? То есть все равно говорил бы что делать, а что нет. Мои извинения на этот счет.
— Нет, все в порядке. Я просто имел в виду… — что же он имел в виду? Он не ожидал, что Барнабас сразу начнет относиться к нему по — отцовски, поэтому удивился. — В этот раз все нормально, я полагаю.
— И это, — Камилла всплеснула руками, широко улыбаясь — очень мило. Обнимемся?
Барнабас бросил на нее сухой взгляд.
— Не тогда, когда мы должны придумать, как украсть только что отрубленную голову, висящую на глазах у огромной толпы.
Камилла поморщилась.
— С этим я могу помочь.
***
Они подождали, пока ночь спустится черным одеялом на все королевство. Первая часть плана Камиллы по краже головы приходилась на долю Барнабаса, который должен был создать сумятицу и отвлечь внимание стражников и других горожан, кружащих вокруг в такой поздний час. Как только время пришло, Барнабас вышел на площадь прямо напротив дворца, играя роль сильно пьяного гуляки, стремившегося подебоширить. Как Камилла и обещала, группа стражей, услышав его крики, отправилась узнать, в чем дело. И пока она занимались Барнабасом, Камилла вызвала порыв ветра, который чудесным образом был достаточно сильным, чтобы снести голову с пики. Сорвавшись, она приземлилась точно в мешок, который Мэддокс уже приготовил внизу.
Голова легла камнем в мешок, а Мэддокс мог лишь думать тех о временах, когда они с мамой ходили на рынок. Она бы выбрала спелые дыни и тыквы, затем, не глядя, перекинула бы их через плечо, зная, что Мэддокс уже держит корзинку и готов поймать. Он никогда не упустил ни единого плода.
По — тихому они покинули площадь и отправились в ближайший лес, где ранее уже разбили лагерь. Камилла разожгла костер с помощью кремня, достав его из своего кармана, пока Барнабас охотился за кроликом для ужина. Мэддокс сидел на поваленном бревне и смотрел на мешок.
О чем он только думал, предлагая такую ужасную вещь? Случайно поднять целое кладбище мертвых с мест их опочивания само по себе было странным и неестественным, но проделать это с отрубленной головой? Целенаправленно? Сомнение, знакомый, но нежеланный друг, вновь пришло навестило его.
Вскоре Барнабас вернулся с пойманной дичью.
— Мы знаем хоть, как его зовут? — хрипло спросил Мэддокс, когда тот подошел.
