Сейчас житель Лагоса сжал кулаки и прёт на меня:
— С фига ли фейковые? Это все вы, русские, виноваты! Сломали людям выборы, а теперь потихоньку на самого Трампа льёте компромат, чтобы скандал не прекращался и толстопузые в своем же нижнем белье запутались.
— Да, льём! Скажу тебе больше — я лично в этой кампании участвовал, а сейчас гашусь тут в деревенской тюрьме, чтобы в фбр не замели. Жду когда Центр отзовёт на Родину.
Нигериец ловко, по-самбистски схватил меня за запястье, вывернул руку и стал изучать моё имя на браслете, выданном Ризом.
— Ага! — лагосец сделал несколько попыток прочесть, потом плюнул и отчего-то решил окрестить меня Ростроповичем. Не знаю откуда эта фамилия выщелкнула в его мозгу, быстром как черная молния.
— Так ты мне честна скажи, Ростропович, ломанули вы мудакам выборы или нет?
— Не знаю насчет выборов, но почту Клинтонше ломанули. Старинная русская забава. Отправили дурной бабе ссылку на срочную смену пароля, она сама ноги-то и раздвинула.
— Классика!
— А то
— Тебе теперь за эту операцию депортируют? Серьёзна?
— Не депортируют — отзывают. На Родину
— Агга! — тепло улыбнулся мне нигериец — зачёт вам с Путиным, Ростропович
И. Су судилище тоже выбило из колеи. Он ходит по бараку кругами и пытается выяснить что такое «выкуп». Затуркал всех, даже доброго турка Орхана. Меня спросил уже раз восемь, наверное.
«Что будет если заплатить пять тысяч и что будет если пяти тысяч нет» Иса уверен что выкуп это американская форма взятки судье. Я пытаюсь объективно объяснить, но с расстройства все время срываюсь на политику.
— Это ценник на свободу, Иса. Freedom is not free — напоминаю ему слоган из рекламного ролика войны в Ираке и Афгане. И. Се не до политики — он пошел консультироваться у Джона Кошки. Потом слышу — тоже самое у Андрийки пытает.
Потом — Макса — те же вопросы. Иса из той категории существ, которые задают один и тот же вопрос всем подряд — пока не услышат то, что именно и хотят услышать. Только что не выдержал и замахал на него руками постящийся Раджа — святого человека и того доконал, маньячило мьянманское.
Наш барак пестрит ментовскими листовками о правилах поведения в тюрьме. Я как раз перечитываю «Правила виноделов» великого Ирвинга. «Some rules are good rules. But some rules are just rules. You just got to break them carefully». Как правило правила составляются людьми для других людей, людей о жизни которых «правильные» люди не имеют малейшего понятия.
