— Вы, в очках, — вежливо спросил помощник шерифа Риз — хоть пару слов по-английски понимаете?
— Пару слов понимаю
Риз радостно пожал мне ладонь двумя ручищами. Интервью прошло на ура. На сегодняшний день я не голубой, не стукач и не диабетик. Возможно — прибабахнутый, но знать Ризу об этом пока не нужно. Помощник шерифа принялся описывать мои пожитки. Нашел сержантскую кокарду и значок ЦРУ в бумажнике.
— Откуда?
— Несокрушимая Свобода — Афган 2001—02
— Ну ты! Ну! — судя по-возрасту Риз еще ходил в школу, когда я за вашу и нашу свободу уже гонял по степям талибан — Ну, спасибо за службу тогда что ли?
Похоже Риз теперь не был уверен, как со мной обращаться дальше.
— Так ты армейский? Ветеран?
— Не совсем. Переводчик при базе ВВС.
— О! извини — по инструкции должен спросить — ты армейскую спецподгтовку тоже проходил?
— Если ты имеешь в виду могу ли я проходить сквозь стены и убивать козлов одним взглядом, то нет, не могу.
Риз заржал.
— Какого цвета у тебя трусы?
— А что мы переходим на новый уровень интимных отношений?
Снова заржал. Смеющимся ментом всегда легче манипулировать. Думаю, еще минут десять трёпа и я его доведу до истерики.
А потом задушу шнурками.
— У нас просто только белого цвета нижнее белье положено. Без исключения.
— Так вы боитесь, что я в своих синих трусах в цветочек подорву отсюда, что ли? Или чтоб ваш магазин поддержать мне всю оттуда покупать придется?
— Не-не! Я все выдам на первое время. Вода в прачечной очень горячая — шмотье линяет и красит тюремную униформу. Кстати, без обид, я тебе оранжевую форму даю — средний уровень опасности
— В смысле?
— Ну общий режим у нас зеленый, усиленный оранж, а строгач черный. Пробудешь без запалов 90 дней, напишешь заяву — поменяют на зеленый. Хотя это всё пофиг, вас, айсы все равно в одном бараке держат.
— 90 дней? Ты шутишь?
— Для айсов минимум, но я не судья — ты на меня не ссылайся. А судей всего два на три штата. Сам считай.
— Кисло
— Ничо, пообвыкнешь. У нас библиотека, спортзал.
Я думал он добавит: «бассейн, дискотека по субботам», но Риз вдруг вышел из-за прилавка и окинул меня оценивающим сканом.
— А на баскетболиста ты совсем не тянешь
Риз протянул два комплекта полосатых одежд и я дал себе слово свиснуть хотя бы штаны, как соскочу. Кивнул на дверь в белой шлакоблочной стене.
— Там переодевайся. Трусы вольные сдай. Шмонать не буду. Верю!
Я вошел в странное помещение — среднее между душевой для инвалидов и туалетом и тихо, по-русски сказал: «Зря веришь, служивый» и не стал сдавать мои родные, близкие телу трусы и носки, которые надел только сегодня утром, не подозревая, что скоро примут.
