Ты поперхнулся шампанским.
— Икс, я вижу некоторых своих друзей. Пойдём поздороваемся, а?
Я позволяю тебе отвести меня от твоего отца, который стоит вне себя от злости с покрасневшим лицом и с опасно пульсирующей веной на лбу. Возможно, старший Картрайт пострадает от сердечного приступа. Что меня совсем не расстраивает.
Ты тащишь меня через всю комнату к маленькой кучке молодых мужчин твоего возраста, они стоят под руку с женщинами, которые выглядят словно гламурные модели с фальшивой грудью и утопающие в бриллиантах. Прежде чем подойти к твоим друзьям, ты тянешь меня в сторону, к стойке бара вдоль стены. Заказываешь два пива, допивая шампанское. Я делаю маленький глоток и жду.
Ты хочешь что-то сказать, и я даю тебе время сформулировать свои слова. То, что ты думаешь, прежде чем говорить, обнадёживает.
— Никто и никогда не заступался за меня прежде, Икс. Никто. Никогда, ни при каких обстоятельствах. И никто так не разговаривал с отцом.
— Значит, время пришло.
Ты выдавливаешь слабую улыбку, затем берёшь стакан пива, отпиваешь половину, прежде чем снова повернуться ко мне.
— Да, наверное. Я пытаюсь сказать тебе... спасибо. Я никогда ничего не значил для этого ублюдка. И никогда не буду.
— Ты должен иметь значение для самого себя.
— Да, я понимаю. Но думаю, что это простое человеческое желание — что-то значить для своего гребённого отца.
— Я тоже так думаю, — говорю я. — Но самосохранение также является важным фактором человеческой природы.
— Разве ты не волнуешься, что нажила себе врага?
Я качаю головой.
— Нисколько. Он ничего не сможет сделать, чтобы навредить мне. Если он создаст проблемы Калебу, то пусть так и будет. Неприятности Калеба его дело, не моё, — я беру тебя за руку, — пойдём, поздороваемся с твоими друзьями.
Ты фыркаешь:
— Эти засранцы? Они мне не друзья. Просто какие-то долбо*бы, которых я знаю. Такие, каким и я был раньше. Богатые, эгоистичные, высокомерные и абсолютно бесполезные. Ни один из них никогда и дня не проработал за всю свою жизнь. А эти сучки, что висят у них на руках? Точно такие же. Богатые, которые не делают ничего, кроме как ходят по магазинам на Пятой авеню, ставят уколы ботокса, нюхают кокс и ездят на нескончаемые каникулы в Хэмптон или грёбанные острова Тёркс и Кайкос, и всё это на деньги родителей. Ни один из них никогда не делал ничего сам. И я был точно таким же, как они.
— А сейчас?
— Я всегда хотел пойти по стопам отца. Я хотел компанию. Хотел быть частью того, что он делает. Он ужасный человек и дерьмовый отец, но он
