А не наоборот. Не
стоит говорить со мной так, как будто я должен давать тебе
дерьмовые разъяснения по поводу всего,
что я делаю, или
с кем я это делаю.
Я моргаю. Вижу звёздочки. Тьма обволакивает моё зрение.
— Ты понимаешь меня, Икс? — вопрос произносится так тихо, что почти ничего не слышно.
Я слегка опускаю свой подбородок, а затем вновь приподнимаю его. Меня отпускают. Задыхаясь я падаю на пол, кислород несётся в мой мозг сладким прохладным потоком.
Я едва замечаю, как моё любимое окно затемняется. Мои плечи опускаются, а голова повисает.
— Бл*ть. Икс, извини. Я погорячился, — взгляд прикован ко мне, — ты в порядке?
Я сижу, прислонившись к стене, руки раскинуты в стороны, колени неприлично раздвинуты, подол платья поднялся по бедру. Я задыхаюсь. Едва дышу. Не отвечаю. У меня нет сил.
Или смелости. Которую во мне задушили.
Я обнаруживаю, что мне очень не нравится, когда меня душат.
Мягкая поступь, огромное твёрдое тяжёлое тело присаживается рядом со мной. Он протягивает руку, чтобы коснуться. Нерешительно, нежно.
Меня передёргивает.
Рука исчезает.
— Бл*ть! БЛ*ТЬ! — последнее слово внезапное и пугающее.
Я дёргаюсь, не в состоянии обуздать свою инстинктивно пугливую реакцию.
— Прости, Икс, — рука ложится на моё плечо.
Я сижу очень, очень тихо. Напряжённо. Как замороженная. Глаза закрыты, челюсти сжаты, пальцы рук впиваются в бёдра. Я даже не дышу, пока рука и сопровождающее его присутствие не исчезает. И даже тогда, я могу сделать только медленный осторожный маленький вдох. Наблюдаю краем глаза. Шаги резкие и разгневанные. Двери рывком распахиваются, и закрываются с таким треском, с такой яростной силой, что рама трескается и разлетается в щепки.
Я слышу, как срабатывает дверь лифта, а затем наступает тишина.
Продолжаю сидеть там, где и сидела. Не знаю, как долго. В итоге я снова слышу работающий лифт и мужские голоса.
Лен.
— Мэм? — я слышу его рядом с собой, поднимающего меня на ноги. — Давайте-ка. У меня есть парень, который починит вашу дверь. Почему бы вам не прилечь, а? Вы хотите чаю или чего-нибудь ещё?
Я качаю головой, освобождаясь от рук Лена аккуратно, внимательно и осторожно.
— Ничего, — произношу я шёпотом, мой голос охрип. — Спасибо.
Я иду в свою спальню и ложусь на кровать, по-прежнему одетая в платье. Лен задвигает шторы и включает генератор шума.
— Вы не должны сердить его, мэм. Это глупо. Вы дёргаете тигра за хвост, лучше не раздражайте его. Понимаете, что я говорю?
