— Я твой клиент на шесть сорок пять, — Логан пододвигается ближе. — Я пришёл на обучение, Мадам Икс.
Полной грудью я вдыхаю его аромат, пряную корицу и слабый сигаретный дым, зацепившийся за хлопок. Другие ароматы слишком неуловимые, чтобы их определить. Запах человека, который утром принимал душ, запах жизни, запах города.
— Итак. Как это работает, Золушка? — он берётся за ручку моей чашки большим и указательным пальцами, поднимает и проверяет содержимое. — Чай, да? Есть ещё? Я бы выпил чашку чая. Или что-нибудь покрепче, если есть, конечно.
У меня появляется оправданное желание уйти, чтобы найти место, где я смогу успокоить своё дыхание и найти равновесие.
— У меня есть чай, или, если хочешь, виски.
— Какой виски?
— Односолодовый восемнадцатилетний Laphroaig.
— Ах. Годится, — Логан занимает моё место на диване, всё ещё держа чашку чая в руке. — Тогда, я не прочь выпить, — говорит он с фальшивым певучим акцентом, пока его глаза мерцают.
— Как ты любишь? — я задаю этот вопрос, отвернувшись от Логана, держа графин в одной руке, а стакан в другой.
— Неразбавленным, пожалуйста.
Я наливаю на один палец, а потом какой-то инстинкт заставляет меня добавить ещё. Закрываю графин хрустальной пробкой. Поворачиваюсь и вижу, как Логан прикасается губами к чашке, прямо к бледно-красным отпечаткам моих губ, оставленных помадой. Он пьёт мой чай и ставит чашку на блюдце. Почему это вызывает во мне дрожь от кожи до костей и с головы до ног?
Протягиваю мужчине виски, и его пальцы касаются моих. Моя кожа горит там, где он дотронулся до меня. Покалывает. Убрав руку, я сжимаю её в кулак, который продолжает дрожать, опаленный прикосновением.
Я не могу отвернуться, не могу отвести взгляд, когда Логан поднимает стакан к губам. Ничего не могу с собой поделать и наблюдаю, как он наклоняет его, густая янтарная жидкость скользит между мужских губ, и я смотрю на адамово яблоко, пока Логан делает глоток.
Я испытываю ревность к виски, который касается этих губ.
А затем я чувствую себя глупой из-за этих нелепых мыслей.
Я краснею.
Я смущена.
Опускаю голову, чтобы скрыть смущение, а Логан, сглотнув, смеётся и ставит стакан на столик.
— Что?
— Ничего.
Я стою перед диваном у кофейного столика. Близко, но на достаточном расстоянии. И всё же мужчина умудряется дотянуться и погладить мою щеку большим пальцем.
— Ты покраснела.
— Нет.
Логан снова смеётся и встаёт рядом со мной.
— Покраснела. Точно. Почему, Золушка?
— Я не покраснела. И меня зовут не Золушка.
