— Помнишь тот вечер, Белль, в ванной в доме моих родителей? Мы знали друг друга минут пять и уже не могли не касаться друг друга, помнишь?
Моя кровь разгоняется сильней, ибо он не может назвать меня по имени. Я говорила ему в самом начале, что моё имя не рифмуется с Элль, первая часть моего имени произносится как «Бе», а вторая «лен». Я хочу прокричать сейчас моё имя, ибо я говорила ему его тысячу раз и, очевидно, он не слушал. Он хотя бы мог попытаться произнести его правильно, или я много прошу? И самым сексуальным моментом того вечера была сцена в лифте, когда Лаки пристально и безжалостно наблюдал за мной, пока я, пристыженная, натягивала свои трусики перед ним.
Сейчас же нет ничего сексуального в его остром языке и горячем, твёрдом, маленьком члене. Он лапает мою грудь потной рукой и это напоминает мне танец с неуклюжими парнями в школе танцев, тех, которые просят потанцевать с ними, но не имеют никаких навыков и не знают шагов. Их руки всегда влажные и слегка дрожат от того, что они нервничают. Прыщи, скобы и вид того, как твои друзья — ну, по крайней мере, Яри — смеются над их неуклюжими па руками: от этого я чувствую достаточно жалости к парню, чтобы принять его приглашение на танец, ведь он храбрился позвать меня хоть на один. Не хочу, чтобы секс был таким. С Лаки никогда не было неловко или нелепо. Честно, я думаю, что тогда в первый раз я так далеко зашла с Джереми потому, что была возбуждена от вида Лаки.
— Позволь мне связать тебя, Белль. У меня есть наручники и верёвка в багажнике, — говорит Джереми, продолжая теребить мой сосок.
— ЧТО? — я так ошеломлена, что голова начинает немного побаливать, — С чего бы я хотела этого?
— Просто попробуем. Ну, давай же, будет весело, — отвечает он, сильно сдавливая одну грудь, пока лапает другую.
— Думаю, тебе следует отвезти меня домой.
Джереми вздыхает и откидывается на сидении своей Ауди. Он поправляет член в своих слаксах и отодвигается, заводя машину. Он рванул с парковки так быстро, что это слегка меня пугает. Джереми ничего не говорит, пока мы едем, фары ярко освещают дорогу впереди. Он с визгом подъезжает к моему общежитию, резко дёрнувшись и сбивая меня с толку ещё больше. По крайней мере, я рада, что он довёз меня домой и больше не предлагал странных прелюдий.
Когда я отклоняюсь назад, чтобы попрощаться, Джереми говорит:
— Ты могла хотя бы помочь мне кончить, ну ты понимаешь. Я столько проехал, — он смотрит прямо перед собой, положив руку на руль.
