Джереми приглашает меня на танец, и, хоть я не уверена, как следует танцевать под быструю песню, мы танцуем в толпе. Это так весело, что мы оба не перестаём улыбаться и смеяться. Думаю, Джереми может быть моим новым лучшим другом. И мы можем пожениться, даже если он и гей. Мы просто украсим библиотеку, заведём детей и будем читать книги вместе. Можем даже устраивать вечеринки в гостиной, чтобы включать музыку, и никакой бачаты.
— Иди сюда, — зовет Джереми, хватая меня за руку и увлекая в большую комнату, которая оказывается в стороне от нас.
Это место — этот дом — как музей, ибо музыка почти полностью исчезает, когда ты переходишь к другому экспонату. На роскошных стенах висят картины, написанные маслом и украшенные настоящим шёлком, а полы устилают толстые восточные ковры. Парень открывает дверь и щёлкает по выключателю. Комната становится такой же яркой, как и кухня. Это ванная королевских размеров. Казалось, она либо сошла с обложки журнала, либо я очутилась во дворце. Всё здесь безупречно, девственно чисто, хромированные поверхности сияют и блестят, отражая свет ламп. У меня появляется ощущение, что я вношу беспорядок в эту чистоту просто находясь здесь.
Вслед за Джереми я запрыгиваю на столешницу рядом с раковиной и складываю руки на коленях.
— Зачем мы пришли сюда? — шепчу я. — Тебе надо сходить в туалет?
— Я подумал, нам необходимо некоторое уединение.
— Ты собираешься поцеловать меня? — вообще я в курсе, что не стоит произносить такое вслух, ибо это разрушает весь интим. Но я нервничаю, ведь единственным, с кем я целовалась когда-либо, был Лаки.
Джереми спрыгивает со столешницы и приглушает свет.
— Не знаю. А ты бы хотела, чтобы я сделал это?
— Да, — отвечаю, закрыв глаза и наклонив подбородок вниз. Джереми придвигается ближе ко мне, он дышит ртом так, будто страдает от аллергии.
Он мягко меня целует, поцелуй выходит влажным и скользким. Его язык проникает в мой рот, и я позволяю телу Джереми разместиться между моих ног. Мы продолжаем целоваться достаточно долго; его руки всё это время остаются на моей талии. Мы не издаём ни звука. Я сравниваю этот поцелуй с поцелуем Лаки (ничего не могу с собой поделать), и признаю, что только последний вызвал во мне бурю эмоций.
Набравшись смелости (или это просто потому, что я пьяна?) я беру руку парня и кладу её на свою грудь поверх платья. Он незамедлительно сжимает её, и этот жест заставляет мою кровь чуть быстрее бежать по венам. Я углубляю поцелуй, желая показать ему, что мне всё нравится, и, к моему удивлению, он смещает руку к вырезу моего платья и засовывает её в бюстгальтер. От касаний его пальцев мой сосок твердеет и набухает. Я поспешно пододвигаюсь к нему по столешнице и оборачиваю ноги вокруг его талии.
