Народная демонология Полесья. Публикации текстов в записях 80-90-х гг. XX века. Том II. Демонологизация умерших людей | страница 84
с. Замошье Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1983 г., зап. Е. М. Назарова от Кривицкой Татьяны Антоновны, 1912 г. р.
+ 9.10. Человек может видеть покойников при определенных обстоятельствах
№ 26. Як мають умирать, ани идуть, смертяки, у их *вяселье.
с. Стодоличи Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1984 г., зап. О. В. Санникова.
№ 27. [Мертвые встречают нового покойника — у них в это время свадьба.] Буу у нас дед Дьмитро, ужэ умьер, покойник. Да уон бачыу як мертвые люди идуть, як умре чоловек. Навэки кляуся, божыуся, што бачыу. Не спау да шоу с гульни, да на улици шоу, да як зирнуу на улицу — аж такая музыка иде и стольки народу иде. Это колись-колись-колись. Умерла яка-то жэншчына. Бо бач жэ, як умрэ, идуть мертвые, ужэ их *вяселье, свадьба. И уун это бачыу. Он не знау, хто у концэ там умьер, а тольки бачыу, што иде музыка бесконечно, и грають, и танцують, идуть. У ночы. Это оны ужэ яе забе-рають. Это ужэ у йих там, на том свети гульня, да ужэ идуть по то. Аж рано устала, аж, кажуть, тая жонка умерла, а уон стау рассказывать, што я бачыу у ноч, кольки йшло смертякоу Мертвых. [Какие они?] Як люди идуть, усякие, у чем оны поприбераные, закопываем, таки народ ушоу.
с. Стодоличи Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1984 г., зап. О. В. Санникова от Подгурской Елены, 1918 г. р.
+ 8.1е. Душа принимает облик умершего человека (в той одежде, в которой его похоронили)
+ 9.10. Человек может видеть покойников при определенных обстоятельствах
№ 28. Колись моя баба расказвала. Жала она жыто, аж чуе — музыка грае. Да так бу вецер коцица. Да кажэ — бегуць тые мертвуе. Да баба стала молица Богу. Да кажэ, што ету ужэ мертвух *веселье, мертвуе женяца. Колись и пужало, и усе на сьвеци.
с. Стодоличи Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1984 г, зап. С. М. Толстая.
+ 9.10. Человек может видеть покойников при определенных обстоятельствах
2. Последний похороненный покойник дежурит у ворот кладбища
Амбивалентное представление о кладбище не только как о месте погребения, но и о пространстве сообщества мертвых реализуется в представлении о том, что у кладбища есть охраняющий его сторож — последний похороненный здесь покойник, который стоит в воротах, пока не привезут следующего покойника. Мотив известен в других восточнославянских регионах, в частности на русско-белорусском пограничье (Мстиславский, Горецкий р-ны Могилевской обл.: Листова 2005, 308). Душа покойника «мае стояты на варти» [должна стоять на карауле] около ворот кладбища. Если у нее есть деньги, она может быстро откупиться, а если нет, она должна стоять, пока ее не сменит душа другого покойника (волын.: Беньковский 1896, 26). Первый покойник, похороненный на кладбище, является «хозяином» кладбища — он напутствует остальных покойников, отправляющихся на поминальный ужин в деревню, а сам остается караулить прохожего, заночевавшего на кладбище (смолен.: Добровольский 1891, 124—125). Ср. карпатское представление о том, что душа умершего находится на земле до тех пор, пока не умрет кто-нибудь еще (Гнатюк 1912, 325).