Монах все еще пытался тяжело вдохнуть, валяясь в куче бытовых отходов. Но выходило лишь с натугой хрипеть — кислорода мучительно не хватало. Удар головой о край бака был настолько силен, что сознание начало медленно отъезжать в сторону и даже адреналин боя не помогал справиться с этим. Сейчас он закроет глаза, Шах и Алмаз уедут, а его разорвут на части сбежавшиеся на звуки боя твари. Что это еще? А, точно, еще одна сирена зазвучала в городе. Шум моторов колонны уже почти не был слышен. Сознание рейдера померкло.
На другом конце города поднималось большое зарево. Единственный универмаг города полыхал исполинским пожаром.
…Светловолосая женщина с серыми теплыми глазами крепко прижимала ребенка к своей груди. Девочка была напугана и смотрела то на отца, то на мать. Но молчала. Не произносила вообще ни слова и, кажется, сдерживала слезы. Они бежали по узкому коридору задней части универмага вдоль холодных бежевых стен с редкими указателями выходов, лифтов и грузовых платформ. Женщина встревоженно тараторила:
— Я вообще не поняла — что происходит. Продавец кинулся на женщину передо мной. Я еле Аньку успела схватить и отбежать — думала, что он и на меня кинется. Что это, Саш? Газ какой-то? Что вообще происходит? Там милиционеров чуть не разорвали от злости какие-то мужики, за то, что те отказывались говорить — что случилось.
— Маш, я не знаю. Мне кажется, они сами ни черта не соображают.
— Саш, ну не при ребенке же! Следи за языком!
— Прости. Просто… нервы. Где твоя машина?
— Я на заднем дворе поставила. Там удалось карман найти пустой.
Топот ног ускорился. Около лифтов парочка родителей забарабанила по кнопке. Не работает. Обежали шахту и начали спускаться по лестнице. Девочка, наконец, не выдержала и заплакала:
— Мама!
— Тихо, тихо! Солнышко, тихо. Все хорошо. Я тут. Папа, видишь, за нами приехал — сейчас поедем за город к бабушке.
— Мы ее заберем и поедем дальше. В Горьевке мы не останемся.
— В смысле? Саш, куда же мы двинемся-то?
— Куда-нибудь, только подальше.
— Саш…
— Ну?
— Мне дурно очень. Голова тяжелая. Мне кажется, я сейчас в обморок упаду.
— Родная, держи себя в руках. Я тебя прошу. Давай сюда Аньку! Сейчас уже выйдем на свежий воздух — там, может, станет лучше.
— А лом?
— Да не нужен он.
Раздался металлический звук падающего лома, который видно нес говоривший мужчина в целях самообороны. Ребенок перекочевал на руки отца и тот, крепко прижав его к себе, открыл дверь на задний двор. Солнечный свет ударил по глазам после беготни по темным коридорам.
