Нэнси уже раскроила все детали для мотивов со звездой амишей, и стопки квадратных и треугольных лоскутков лежали на столе рядом с коробкой пакетов для заморозки.
— Я все подписала, чтобы ты знала, сколько каких идет в каждый набор. Постарайся, чтобы они выглядели опрятно и по порядку, когда будешь складывать в пакет, а потом запечатывай. В самом конце прикалывай лист со схемой к верху пакета. — Зазвонил дверной колокольчик. — Вопросы есть?
— Думаю, я поняла, — сказала Селия, взяв один из пакетов.
— Чудесно. Тогда я пойду займусь делом за прилавком. Если понадоблюсь, приходи за мной.
Нэнси улыбнулась и пошла в переднюю часть магазина.
Мысли Селии устремились к последним дням. Еще и недели не прошло с той ночи в Чикаго, когда Дэмиен ввалился к ней в комнату, и вот она уже в Систерс, штат Орегон. Это было удивительно. Полюбит ли она это место так же, как мама? Одно она знала точно. Она никогда не вернется в Чикаго. С нее хватит печали, разочарований, отказов и жестокости. За один день она увидела больше доброты, чем за все время после Хандли.
Солнце уже садилось, когда Селия вышла из «Мира шитья» с сумкой, в которой лежали детали солнечного одеяла, инструкция и коробочка с иголками и нитками. Она торопливо пересекла улицу и, обернувшись, посмотрела на горы, о которых рассказывала ей Нэнси. Они возвышались на расстоянии, фиолетовые в вечерних сумерках, их пики еще были покрыты снегом, который светился розовым в угасающем свете. Три сестры. Вера, Надежда и Сострадание. Имена были идеальными, и на краткий миг Селия почувствовала, что находится именно там, где и должна.
Глава 8
Когда в воскресенье днем Перл вошла в гостиную, Селия сидела у незажженного камина и кропотливо сшивала лоскутный мотив.
— Дай-ка посмотреть, над чем ты работаешь. — Перл наклонилась к творению Селии.
— Я еще мало сделала. У меня не очень хорошо получается.
Перл взяла ее работу в руки. Селия сшила всего шесть лоскутков, но стежки получались маленькими и ровными.
— На вид очень хорошо. Какой приятный способ провести воскресный день.
— Спасибо.
Селия забрала рукоделие обратно и принялась орудовать иголкой.
Перл села в кресло напротив Селии и стала наблюдать за ее работой. Селия, должно быть, почувствовала ее взгляд, потому что подняла голову.
— Что-то не так?
— Нет. Просто думаю, — сказала Перл.
Они несколько минут сидели молча, прежде чем Перл снова заговорила:
— Селия, я должна возвращаться в Калифорнию.
Если бы Перл не наблюдала за лицом Селии, она бы пропустила промелькнувшую на нем панику, которая быстро сменилась на бесстрастное выражение, хорошо знакомое Перл. Это было то выражение, которое Селия показывала миру, когда возводила стены, чтобы защитить себя, и от этого выражения у Перл болело сердце.
