Он снова глотнул рома.
— И на кой черт я связался с тобой?.. Что в тебе хорошего? Будешь такой же девкой, как и все. Нет! — заорал он… — Не раздражай меня! А не то… так отстегаю!
Несмотря на его грубость, мне ничуть не было страшно, я даже начала испытывать некоторую симпатию к нему, а его угрозы вызывали у меня любопытство. Видно было, что он не злой человек.
— Так что же? Ты будешь пить или нет?
Рэд ловко выбил пробку из бутылки виски. Вместо ответа я соскочила с его колен и, выхватив из его рук бутылку, швырнула ее в угол.
— Хватит, — сказала я. — Вам надо отдохнуть, а то вы и так пьяны. Ложитесь на диван и спите. А утром будем думать.
Говоря так, я преследовала две цели: оттянуть неприятный разговор до утра и одновременно почувствовать себя под его защитой.
Рэд оторопело взглянул на меня. Видимо, с ним так еще никто не обращался. У него было такое глупо-удивленное лицо, что я впервые за все это время расхохоталась от души. Глядя на меня, засмеялся и он.
— Ну и девка! Вот это мадмуазель! Молодец! — и он хлопнул меня по заднице так, что я испуганно вскрикнула и присела. А он зашелся неудержимым смехом.
— Каково!.. Нам надо отдохнуть! Нет, детка, отдыхать я буду только на том свете. А пока поспать я не прочь… Особенно с такой куколкой.
Он поднялся с дивана и медленно начал раздеваться. Стащил с себя рубашку, брюки и остался в одних трусах. Его тело было сплошь покрыто волосами, а мускулы были необычайно крепкие.
В испуге я забилась в угол дивана, со страхом разглядывая его и ожидая самого страшного…
— Так будем отдыхать, а? — он подмигнул мне и, схватив, бросил как пушинку, на кровать, сам повалился рядом. Я дрожала, как в лихорадке, боясь даже пошевельнуться, а он вытянулся во всю длину и произнес:
— Хорошо!
Потом, заметив, что я вся дрожу от страха, сказал:
— Да не бойся ты! Думаешь, мне нужна такая маленькая девчонка!
И потом, как бы про себя, молвил:
— А вот желтому Хояси я не верю! Работает он у нас, но, видимо, и своих не обижает. Как ты думаешь?
— Не знаю, — прошептала я. — Я его просто ненавижу!
— Есть у меня подозрение, — продолжал Рэд, — что он все-таки работает на своих. А Хояси пострашнее меня. Ты знаешь, что бы он с тобой сделал из-за этой записки? Он строгал бы тебя безопасной бритвой, как деревяшку… И ты сказала бы. А еще он мог бы ломать тебе каждый день по суставу… Терпения у него хватило бы.
От этих страшных слов я инстинктивно прижалась к Рэду, обхватив его шею рукой. К моему удивлению, волосы у него на теле оказались очень мягкими, и мне захотелось их погладить. А он продолжал рассказывать мне всякие ужасы про японские пытки.
