Вероника ждала его на пороге.
— Вероника! Я прождал битый час! Что такое?
Она улыбнулась. В ее улыбке читалось торжество, но ни одно слово не слетело с ее губ.
Фаулер ворвался в дом, оставив Веронику на крыльце. Его преследовало ощущение, будто случилось что-то страшное. Почти машинально он позвал Нормана. Похоже, подсознание, опередив разум, первым догадалось, где скрывается самая большая опасность. Возможно, Вероника и глупа, но он забыл, какими хитрыми бывают тупицы. Сложить два и два ей было по силам. И ей вполне хватало ума вычислить причины и действовать логично, когда от этого зависело ее благополучие.
Но сегодня она просто превзошла себя.
Норман лежал на кровати в комнате без окон, и на лице его не отражалось ровным счетом ничего. Какие-то умственные и волевые усилия истощили его так, что он потерял остатки разума. Что послужило тому причиной? Неужели Вероника поставила перед ним какую-то новую задачу — совершенно неразрешимую? Уж Фаулер-то здесь точно был ни при чем. Работа, над которой по его заданию Норман трудился час назад, никак не могла довести его до такого состояния.
Но стал бы Норман подчиняться кому-либо кроме Фаулера? В прошлый раз он проигнорировал приказы Вероники. И не сбежал только потому, что Фаулер твердо велел ему вернуться… Хотя стоп! Она же его уговорила. Фаулер начал припоминать. Она не могла командовать, но могла уговорить безликого гостя послушаться ее. Это был действенный способ. И она об этом знала.
Что же за задание она дала Норману?
Фаулер бегом кинулся в гостиную. Вероника по-прежнему стояла в дверях. Она ждала.
— Что ты сделала?
Она улыбнулась и ничего не сказала.
— Что произошло?! — выкрикнул Фаулер. — Отвечай, Вероника! Что ты сделала?
— Я поговорила с Норманом. Я… попросила его сделать для меня кое-что. Вот и все. До свидания, Джон.
— Стой! Ты не можешь так просто уйти! Мне надо знать, что случилось. Я…
— Узнаешь. — Вероника снова растянула губы в тонкой улыбке и закрыла дверь.
Фаулер услышал, как ее каблучки пару раз стукнули по дорожке, и все. Вероника ушла, и он ничего не мог с этим поделать.
Он не знал, что она сделала. Фаулер был в ужасе. Она говорила с Норманом — а сегодня Норман был почти вменяем. Если она задала нужные вопросы, то могла узнать почти все. Все о магическом окне, об ультразвуке, об освещении… О самом Нормане. И даже… И даже о некоем оружии, которое Вероника сможет использовать против Фаулера. Норман его соорудит, если ему прикажут. Он всего лишь механизм. Он не может мыслить, только подчиняться.
