Долгожданная весть, которую Филипп ловил неделя за неделей вот уже целый год, пришла из Галисии во дворец 24 июля 1588 года: Армада скрылась за горизонтом!
Герцог приложил к своему последнему письму «Реляцию о кораблях, моряках и солдатах, адмиралах, полковниках, боцманах, артиллеристах, лекарях, судьях, священниках и прочих персонах, вышедших из порта Ла-Корунья сего июля месяца 23 дня ». На 131 корабле находилось 24.607 солдат и матросов, 1338 генералов, капитанов и офицеров, 1549 энтретенидо, офицеров-артиллеристов, священнослужителей, слуг и лакеев; таким образом, под началом герцога состояло двадцать семь с половиной тысяч человек. Новая «Реляция» была совершенно секретным документом, поскольку там приводились точные цифры. Пауза продлилась тридцать два дня вместо двух суток, ожидавшихся вначале, но зато поход был подготовлен теперь гораздо лучше, чем раньше.
Моральный дух был в зените. Ели сейчас каждый день, причем иногда даже досыта. В дневном рационе: полтора фунта сухарей, стакан вина и почти литр воды (исключительно для питья и приготовления пищи); кроме того, 180 граммов сала и 60 граммов риса по четвергам и воскресеньям, 180 граммов костей и 90 граммов бобов или фасоли по понедельникам и средам, 180 граммов тунца с маслом и уксусом или сушеной трески или же пять сардин плюс 90 граммов фасоли по вторникам.
Главноначальствующий интендантской службы Франсиско Дуарте распорядился, чтобы эти порции «считались по количеству людей на борту и выдавались в собственные руки каждому в присутствии судового писаря, который бы отмечал их в книгах… а ежели кто умер или пересел на другое судно, его имя надлежит вычеркнуть из списков… ежели по причине скверной погоды или голода в отдельные дни выдаются половинные порции, их нельзя возмещать в последующие дни…».
Итак, Армада двинулась в путь. По всей Испании — в монастырях и церквах, в деревенских часовнях и замках вельмож с двойным усердием начали возносить молитвы.
Граф Оливарес испросил у папы новую аудиенцию. Экспедиция, сказал он, уже в пути. Расходы — гигантские, и в дальнейшем они будут только расти. Святейший престол ждал этого похода, теперь от его щедрости зависит успех. Парма сидит без денег, войска ропщут, ждать больше нельзя.
Приведенные послом доводы не смогли поколебать Сикста V — что сказано, то сказано. Оливарес сел писать отчет своему повелителю: «Я не в силах более говорить о деньгах с его святейшеством, ибо он приходит в ярость, поворачивается ко мне спиной за столом и ведет невразумительные речи, глупее, чем у двухлетнего ребенка… В нем нет ни милосердия, ни обхождения. Все вокруг считают, что подобное поведение связано с тоской по дукатам, с коими, возможно, ему предстоит расстаться».
