Я — солдат, и ты — солдат | страница 3
Только своей первой боевой тревоги я не сразу дождался. Сначала пришлось многому поучиться: полы мыть, дрова колоть, землю копать, картошку чистить, одежду чинить да стирать…
Некоторые ребята были недовольны, даже ворчать про себя начали: «Да кто мы, в конце концов, солдаты или домашние хозяйки?»
Но ведь всё это хозяйственное и правда надо уметь делать. Понял я это в первом же походе. Вот когда солдат сам себе и повар, и портной, и парикмахер, и сапожник. Врать не буду, сначала я от всех солдатских обязанностей очень уставал и к вечеру, бывало, еле-еле до койки добирался. А потом ничего — привык.
И ещё от чего мне сначала трудно было, так это от того, что не умел я по часам жить. А в армии всё по минутам расписано: и сон, и еда, и свободное время, и занятия, и бой, и караульная служба. Не зря о старом солдате говорят: разбуди его среди ночи, спроси, который час, — он тебе тут же ответит: «До подъёма, к примеру, четыре с половиной часа осталось». И не ошибётся.
Помню, когда я совсем ещё маленьким был, всё думал: в армии генералов больше, чем солдат, и кругом ордена сияют, день и ночь оркестры гремят. На самом деле, конечно, не так, и первый генерал, которого я в армии увидел, смотрел на меня с портрета. То был русский полководец Суворов. Рядом с портретом на листе бумаги написаны были слова, которые он любил повторять: «Тяжело в учении — легко в бою». Точные слова, я теперь это по собственному опыту знаю.
На первых занятиях после трёхкилометрового кросса я чуть не помирал, язык на плечо высовывал, а теперь и пятнадцать километров могу пробежать. Вспотеть, конечно, вспотею, но упасть — не упаду.
Можешь меня поздравить, Тимофей Григорьевич, я от самого командующего благодарность получил. А в армии это считается очень большой честью. Тебе, наверное, интересно, за что благодарность? Тогда слушай.
Дали нам с ефрейтором Баланчуком задание: установить на одной важной горушке радиостанцию. Сделали всё, как полагается: наладили, проверили, двое суток на той горке отдежурили. А потом пришла смена. Передали мы другим солдатам радиостанцию, а сами пошли в часть.
Идти было недалеко — километров восемь. И всё бы ничего, да, как назло, начался дождик. Сначала моросило, а потом как припустит, ну самый настоящий ливень. В один момент мы до нитки вымокли. Но и это не беда. Хуже другое: дорога, а точнее сказать, тропинка, по которой мы спускались, сделалась до того скользкой, будто её киселём вымазали или мылом натёрли.
