Я услышал двигатель машины ближе часам к девяти, когда доставал шарлотку из духовки. Просто Ася зачем-то вчера яблок много купила, они же испортятся, если не съесть.
В дом она зашла очень уставшая и бледная. Я сразу же бросился к ней, забрал сумку, увел на кухню, посадил на стул и принялся стягивать верхнюю одежду.
– Устала?
– Угу. – Кажется, у нее даже язык не ворочался.
Отнес одежду в прихожую, принес тапочки. Поднял на руки и отнес до раковины.
– Мой руки. – Она фыркнула, но послушно помыла. Отнес обратно и посадил за стол. Поставил перед ней большую кружку чая и кусок шарлотки. – Ешь. – Она вяло отпила чай и отодвинула кружку. Ну нет, так дело не пойдет. Порезал пирог на кусочки, взял вилку. Насадил кусочек и поднес к ее губам. – Ешь.
Она безропотно съела его. Я наколол следующий кусочек и снова поднес к ее лицу. Так скормил ей половину положенной на тарелку еды. Больше, по ее уверениям в нее не влезло. Затем, после того как я был обмазан зеленкой, приготовил ей ванну, куда и отнес ее. Остаться мне не позволили, выгнав за дверь. Жестокая. Отправился в комнату, постелил высохшее белье на диван, и принялся ждать Асю.
После часа безуспешного ожидания отправился к ней в кабинет. Ну почему она такая упрямая, а? Ася сладко спала на софе. Подхватил ее и отнес к себе. Положил на диван и сам улегся рядом. Положил одну руку на ее бедро, уткнулся носом в ее макушку и закрыл глаза.
Аксинья
Было очень жарко. Попыталась спихнуть с себя одеяло, но не тут-то было, что-то не давало ему и с места сдвинуться. Как, впрочем, и мне. Пришлось открыть глаза и тут же мысленно застонать – я опять находилась в комнате Арсения, который спал рядом на диване, придавив меня своей не маленькой верхней конечностью.
Я вообще чутко сплю, часто просыпаюсь, если по улице, к примеру, машина проедет. Но почему я не слышу, как Сеня тащит меня к себе? Даже не просыпаюсь. Возможно, потому что у моего организма возникло ложное чувство защищенности от всех и вся? Скорее всего, я стала воспринимать дом более безопасным с появлением в нем этого высокого и сильного мужчины. То есть, все-таки случилась та вещь, которой я и боялась – я начала потихоньку привязываться к Есенину. Влюбляться в него. Видеть в нем кого-то большего, чем просто…. Просто кого? Друга? Парня? Мужчину? Потенциального любовника? Возможного отца своих детей?
Мой самоанализ прервал тихий шепот:
– Проснулась?
– Угу, – на автомате выдала я, все так же пялясь в потолок, и пытаясь таки сформулировать мысль, витавшую в голове. Не справившись с этой задачей, поморщилась и спросила: – Сень, напомни мне, пожалуйста, почему мы не переспали?
