- Ну и кто же твой любимый писатель?
- Ахматова, к сожалению она не коренной житель Питера, но восхитительная поэтесса. Ты читал ее стихи?
- Да. А меня творчество Шекспира часто вдохновляет. Дома у меня есть целые сборники его сонат.
- Ты знаешь хоть одну из них?
- Да. - улыбнулся парень. - А ты знаешь хоть одно стихотворение Ахматовой?
- Конечно!
- Прочитай мне... - еле коснулся он моего уха.
Простой жест, а мои гормоны взбунтовались.
- Приходи на меня посмотреть... - тихо начала я, запинаясь.
- Громче, моя начитанная девочка... - зашептал Марат над ухом, прикусывая мочку.
- Приходи, я живая. Мне больно. - продолжила я чуть громче.
- Не останавливайся - он провел языком по контуру уха. - Читай.
- Этих рук никому не согреть. Эти губы сказали: "Довольно!".
Каждый вечер подносят к окну мое кресло.
Я вижу дороги.
О, тебя ли, тебя ли упрекну за последнюю горечь тревоги?
Не боюсь на земле ничего, в задыханьях тяжелых бледнея.
Только ночь страшны от того, что глаза твои вижу во сне я.
С прочтением последней строки стихотворения, я взглянула в его глаза, а он нежно посмотрел в мои.
- Чудесно. - улыбнулся он.
- Прочитай и ты мне. - сказала я, повернувшись в его объятиях.
- Уж если ты разлюбишь - так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!
И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром - утром без отрады.
Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее,
Что нет невзгод, а есть одна беда -
Твоей любви лишиться навсегда.
Я слушала его завороженно. Его голос, темп речи, выразительность сводили меня с ума, заставляя расстаться с реальностью. Вдруг, я снова увидела картинки, как неизвестный мне юноша, держа в руке алую розу, читает это стихотворение девушке сидящей, на скамье в парке, где есть фонтан, а рядом посажены кусты белых роз. Этот парень так сильно был похож на Марата. Те же ямочки, те же зеленые глаза. Девушка же была бледная, худая, на лице отчетливо были видны скулы, узкие плечи поникли. Она смотрела куда-то вдаль, не обращая внимания на стоящего перед ней паренька. Мальчик протянул ей розу и только тогда она обернулась. Девушка медленно протянула тонкие пальцы к цветку, взяла его, поднесла к носу и встала со скамьи. Ветер колыхнул белую юбку, кудрявые пряди зашевелились, на лице сверкнула странная ухмылка. Она развернулась и яростно кинула розу в фонтан, затем молча удалилась прочь, оставив ошеломленного парня сидеть на скамье с огромным томом Шекспира. Вдруг видение прервалось... И я поняла, что прервалось оно именно в тот самый момент, когда Марат закончил читать сонет.
