Данка громко всхлипнула, ухватилась за ржавое кольцо.
— Отойди, — хмуро сказал Чита. — Спускайтесь, ребята.
— Пусти, дурак! Тебе хорошо, у тебя родители за городом! А у меня мама там!
— Уйдёт в подвал, — тихо сказал Чита.
— Куда она уйдёт от больных?! Она же на дежурстве!
— Уйдёт с больными… Ты всё равно ничем ей не поможешь.
— Я хотя бы узнаю, что там… Ну пусти!
— Ты не проберёшься в город. Сгоришь, вот и всё — сказал Алька.
Данка завсхлипывала сильнее, но медленно пошла вниз.
Яр с ребятами спустился к очагу. Все молча сели на прежние места. Чита кинул на угли обломки досок. Медленно разгорелся огонь. Только тогда Яр спросил:
— Что такое нашествие?
— Разве ты не знаешь? — со слезами отозвалась Данка.
— Это туча, — сказал Алька.
— Что за туча? Гроза? Тайфун? Или пепел от вулкана? Что?
— Говорят, она живая, — прошептал Игнатик. — И всех убивает. — Он опять сидел рядом с Яром. И каждой клеточкой, каждым нервом Яр ощутил, как Игнатик боится.
— Это как нападение врага, — сумрачно объяснил Чита. — Она всё сжигает молниями или превращает в крошки и шлак…
Яр больше не решился приставать с расспросами. Ребята и так были перепуганы.
Чита, видимо, догадался, что Яру по-прежнему ничего не ясно.
— Что это за тучи, никто не знает, — сказал Чита. — И откуда они берутся, толком не известно. А мы тем более не знаем. Последний раз нашествие случилось, когда нас на свете не было.
— Я уже была, — всхлипнула Данка. — Только я ничего не помню.
Яр посмотрел вверх. Отверстие под потолком выделялось, как бархатный чёрный кружок на слабо освещённых камнях.
— И долго длится нашествие? — спросил Яр.
— Говорят, недолго, — ответил Чита. — Как гроза… Только после этого целые сутки нельзя высовываться из убежища, потому что остаётся электричество. Между домами молнии проскакивают… И ещё рассказывают, что часть тучи оседает и живёт…
— Как это?
— Не знаю… А нам придётся здесь до завтрашнего вечера отсиживаться.
— Повезло ещё, — как-то очень по-взрослому заметил Алька.
— "Повезло", — с сердитым всхлипом отозвалась Данка.
Огонь опять с треском разгорелся в очаге. Но теперь он не радовал. Глядя на пламя, Алька пробормотал:
— Там, наверно, дома горят…
Игнатик прошептал:
— Яр, не сердись. Я ведь не нарочно.
— За что мне сердиться, Тик?
— Если голубятня сгорит… Я тогда не знаю, как ты обратно…
— Обратно — это потом, — сказал Яр. — Там посмотрим.
Он был почти спокоен. Скадермен Ярослав Родин попал на незнакомую планету и оказался в чрезвычайных обстоятельствах. Скадермену Родину было не впервой попадать в такие обстоятельства. Взять хотя бы случай, когда вездеход заглох в песчаных горах АЦ-1. Шансов на возвращение тогда было не больше, чем сейчас.
