У него под ступнями прогнулись шаткие половицы. Яр быстро посмотрел назад. Там была теперь фанерная стенка с грубо сколоченной и плотно закрывшейся дверью.
— Как же я вернусь? — проговорил Яр с внезапным и совершенно детским страхом.
— Да очень просто. Так и вернёшься… Ой, то есть вернётесь… Яр…
— Что? — машинально спросил он. Сердце стучало глухо и медленно. С трудом толкало кровь. Было жутко? Пожалуй, нет. Но.. .
— Что? — механически повторил он.
— А можно… мы будем с вами на "ты"? Мы так привыкли, когда играли…
Игнатик опять засмущался, зачесал башмаком щиколотку. Он был настоящий. Его смущение было настоящим. И его царапина на носу, спутавшиеся на лбу волосы, дырка на майке.
И заброшенная голубятня была настоящая. То, что это голубятня, Яр понял, увидев за окошком проволочную клетку. Здесь вкусно и знакомо пахло старыми досками.
Яр усилием воли вогнал сердце в нормальный ритм. В конце концов, он был скадермен с тремя звёздами на рукаве.
— Да, — сказал он Игнатику, — конечно. Давай на "ты", так лучше будет.
— Пошли? — Игнатик шагнул к двери голубятни. Яр за ним. В проёме двери он, согнувшись, замер.
Навстречу ударило лето.
Знакомое до сладкой тоски лето с высокой травой, тополиным пухом, солнцем и чистой голубизной над низкими крышами.
Голубятня стояла посреди поляны, усыпанной звёздами одуванчиков. Они покрывали поляну сплошной желтизной. Игнатик прыгнул в одуванчики и сказал Яру:
— Спускайся. Не бойся…
Яр медленно сошёл по приставной лесенке.
За поляной лежал широкий двор. Т о т с а м ы й двор? С двухэтажным деревянным домом, с высоким сараем, вдоль которого тянулась берёзовая поленница. За покосившимся забором — два тополя и кирпичное здание переплётных мастерских. Косой столб с проводами, на проводах повис разбитый ветром змей с мочальным хвостом.
Вокруг поляны, шелестя спицами по листьям высоких сорняков, ездил на велосипеде мальчишка.
— Во, Алька на моих колесах гоняет, — обрадовался Игнатик. — Алька !
Мальчишка подкатил, затормозил со звонким скрежетом. Распахнул ресницы, глянул изумлённо. И вдруг просиял — иного слова не найдёшь — навстречу Игнатику и Яру.
— Вот, — скромно сказал Игнатик. — Это Яр. Я привёл. А вы не верили.
Алька положил велосипед. Сияя, обошёл вокруг Яра, как вокруг новогодней ёлки. Потом встал перед ним, глянул серо-зелёными весёлыми глазами и приоткрыл пухлый рот с трещинкой на верхней губе.
Он был круглолицый, русый, в полинялом и обвисшем тренировочном костюме. Чуть пониже Игнатика и на год или полгода помладше.
