— Какую правду? — спросила я, срываясь на крик.
Торин молчал.
— Я хочу знать, что сегодня произошло, Торин, и я хочу это знать прямо сейчас, — прокричала я. — Ты не имеешь права вот так здесь появляться и вмешиваться в нашу жизнь. И после того, как ты все расскажешь, ты пойдешь и найдешь Эхо. И вернешь его назад.
Торин вздохнул.
— Позволь мне отвезти тебя в больницу, а потом мы поедем к Рейн. Она все тебе объяснит.
— Нет уж, ты все мне расскажешь. Прямо сейчас.
— Угроза Эхо не шутка, Кора.
— Ты справишься, — отрезала я.
Он улыбнулся, и мне захотелось врезать ему.
— Я могу сразиться с Эхо в любой день, но есть люди, за которых я отвечаю, и они могут попасть под огонь. Эндрис. Ингрид. Рейн. Души, которым суждено попасть в Вальгаллу, но вместо этого они могут оказаться на Берегу Мертвецов. Я не могу рисковать гневом Эхо, даже ради тебя, — его британский акцент становился все отчетливей. — Рейн все объяснит. Он не может тронуть ее, не вызвав гнева богов. Она беспокоится за тебя. Это она отправила меня за тобой на вечеринку Дрю, где я узнал, что ты ушла с кем-то. По описанию это был Эхо.
Я перестала слушать остальное, что шло после гнева богов.
— Рейн тоже Валькирия?
— Нет, она нечто другое. Более могущественное и уникальное. Я отвезу тебя в больницу, — сказал Торин, махнув на машину. — Рейн расскажет все, что тебе следует знать.
Лишь то, что следует? Ну-ну, посмотрим.
Я заняла пассажирское сидение и пристегнулась. Перчатки Эхо, включая ту, что я надевала на вечеринку, лежали на подставке между сиденьями. Я взяла их здоровой рукой и прижала к груди. И снова мне захотелось заплакать. Я закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы.
Торин пристегнулся и развернул машину на Кайвилль. Я снова насела на него с вопросами.
— Почему это нормально, что ты с Рейн, а я не могу быть с Эхо?
***
— Как это случилось, дорогая? — спросила женщина.
Я моргнула и огляделась. Должно быть, задремала во время поездки и регистрации в скорой помощи, потому что была уже в палате. Торин сидел на стуле по ту сторону кровати, его заботливый взгляд не отрывался от меня.
— Кора? — уточнила женщина, проверив свои записи. Имя на бейджике гласило доктор П. Сатчел. Что-то в ней напомнило мне о Найе. Может быть, это была медово-коричневая кожа или проницательные карие глаза.
— Я случайно порезалась ножом, — пробормотала я.
Она проверила порез, ее взгляд скользнул к Торину.
— Это произошло впервые?
Что? Она думала, что я порезалась специально? Конечно, порез был близок к запястью, но все же…
