— Оставь. Меня. Одну, — прорычала я, затем оглянулась, чтобы узнать, слышал ли кто-нибудь меня. Несколько покупателей не заметили моего странного поведения. — Кыш.
Я повернулась, чтобы уйти, но сердитый отец наблюдал за нами. Его глаза сузились, как будто у него только что щёлкнул его радар-люди-кто-может-видеть-призраков. Он направился к нам.
Я искала ближайший металлический предмет. Спасибо, Дин и Сэм Винчестер. Вымышленные братья использовали железо для рассеивания призраков в сериале «Сверхъестественное». На самом деле дерьмо работало. Я использовала кочергу на том, который несколько дней назад забрел в мою комнату, и это заставило его исчезнуть.
Я схватила то, что выглядело, как сырная тёрка с полки, и подняла её. Предмет был тяжёлым, а это означало, что в нём больше железа, чем всякого другого дерьма, которое они использовали для этого. Я махала сырной тёркой, как ниндзя с кинжалом, и надеялась, что никто не увидит меня и не позвонит маме.
Я вздрогнула. Больше никакой психушки. Больше никаких лекарств. Насколько я ненавидела призраков, лекарства были хуже. Они заставили меня сходить с ума.
Женский призрак осторожно наблюдал за мной. По крайней мере, она перестала открывать рот, как рыба. Да, я уверена, она знала, что такое железо для неё. Теперь сердитый чувак был ближе, и он был не один. К нему присоединилось ещё двое призраков, желающих поболтать.
Черт побери! Я ненавидела, когда они наваливались на меня. Волна холода исходила от них, и я вздрогнула. Да, ладно. Бестелесные, ледяные ублюдки, попробуйте железо.
— Эй, — раздался пронзительный голос. — Вы, ребята, со мной, а не с ней.
Различные выражения промелькнули на лицах призраков: раздражение, ужас, неповиновение. Глаза сердитого итальянца метнулись влево и вправо.
— Даже не думай об этом, Морелло, — голос сорвался. — Если ты заставишь меня снова выслеживать тебя, я сделаю остаток твоего существования настолько убогим, что ты будешь умолять о второй смерти. Усёк?
Я повернулась, чтобы посмотреть на говорящего, но единственным человеком, там была старая женщина, которая, казалось, окаменела. Я не виню её. Этот голос был ужасен и раздражал. Я ненавидела тех, кто командует людьми.
— Салли, у тебя было двадцать четыре часа. Время уходить, — продолжал голос, а затем он шагнул из-за стойки.
Ого. Кожа, кожа, и даже больше кожи, слишком много, чтобы быть модным. Если это не стало трендом, пока меня не было. Его голос говорил о том, что он не прогибается и не приклоняется ни перед кем или чем, поэтому я сомневалась, что он заботится о тенденциях моды.
