— Прости, что ранил тебя, Кора, — прошептал он. — Я не хотел. Я сделаю все, что угодно, чтобы исправить, что натворил. Дай мне шанс все объяснить, и, если после этого ты никогда со мной не заговоришь, я пойму.
Тембр его голоса пробудил во мне самые приятные чувства, вызывая дрожь во всем теле. В его голосе слышалось искреннее сожаление, и мне было приятно снова оказаться у него в руках. Забавно, когда он не ходит к Хель, руки у него теплые.
Он отстранился, выражение его лица было таким напряженным, что я начала беспокоиться, сердце закололо от дурного предчувствия.
— На прошлых выходных я вовсе не хотел оставлять тебя таким образом, — сказал он, забирая у меня спортивную сумку. Он взял меня за руку и потянул к машине. Я инстинктивно нажала на кнопку, чтобы открыть машину. — Я должен был остаться и объяснить, но здравый смысл был уже далеко, когда я понял, что сделал с тобой. Я был в бешенстве. Шокирован. Не хотел признавать. Я сделал ужасную ошибку.
Его слова обрушились на меня, словно кирпичная стена.
— Я была, эмм, ошибкой?
— Нет, милая. Не ты. Сейчас ты самое дорогое, что есть в моей жизни. Ты говорила, что не можешь быть тем человеком, за которого я тебя принял, но я отказывался слушать или даже предположить, что твои слова могут оказаться правдой. У меня было все, доказывающее, что я имел дело с двумя разными женщинами, но…
— Какие доказательства?
— Ты. Малиина могла выглядеть, как ты, но она никогда не могла быть тобой. Я заметил несколько мелких деталей, — он взглянул на мою грудь, а затем на мое лицо и усмехнулся. — Твои более привлекательные и больше и… более отзывчивые, чем ее.
Мое лицо покраснело.
— У тебя одно на уме.
— Нет, не только. Просто констатирую очевидное. Но помимо физического, есть… ты. Ты упрямая, и получаешь такое удовольствие, разозлив меня.
Я усмехнулась.
Он вздохнул.
— Это не смешно. Женщины обожают меня.
Я закатила глаза.
— Для извинения, это отстой.
Он состроил несчастную мину.
— Еще ты добрая, любящая, и ты потрясающий слушатель. С самого первого поцелуя я заметил, что твои губы другие на вкус и по ощущениям, но я хотел тебя и не мог поверить, что не заметил…
— Что я не была Малииной? — прошептал я.
Он приподнял мой подбородок большим пальцем и всмотрелся в мое лицо, его глаза пылали огнем.
— Бриллиант, спрятанный под соблазнительной внешностью. Вы совершенно разные: ты — бриллиант, она — соблазнительница, — он убрал прядь влажных волос мне за ухо и хотел дотронуться до моей щеки, но остановил себя, сжав руку в кулак и опустив ее вниз. — Сент-Джеймс был прав на мой счет. Я пользуюсь людьми и выбрасываю их, когда они больше мне не нужны. Я играю по-грязному, и мне плевать, что я могу сделать кому-то плохо, если на кону стоит победа.
