— Роджер ждет тебя, Эндрис, — сказала она.
— Я знаю. Разве он не восхитителен? Ты действительно нянчишься с Корой этим вечером?
— Нянчишься? — воскликнули мы с Рейн одновременно.
Эндрис рассмеялся:
— Вы двое ведите себя хорошо. Следите за Гримнирами.
Я начала сомневаться в «наличии других Гримниров» истории, которыми Эхо кормил Торина и Эндриса.
— По крайней мере, тебе не нужно пропускать занятие, чтобы нянькаться со мной, — сказала я Рейн и бросила свой рюкзак на заднее сидение моей машины. Она добавила гобой, а затем села на переднее пассажирское сиденье. Я запустила двигатель. Когда отъезжала, чуть не задела девушку. Душа, которая следовала за мной в понедельник, шла рядом с ней. Она погрозил мне кулаком. — Разве твоего мужчину и Эндриса не заботят пропущенные занятия?
— Не совсем. Школа — это прикрытие, а не обучение. Ты в восторге от завтрашней встречи?
— Да, — мне всегда нравились встречи. Рейн нравилось говорить, что я адреналиновый наркоман, и она права. Это может объяснить, почему я жажду некоего плохого парня. — Ты хочешь пойти?
— Ни в коем случае. Даже поход с тобой сегодня пугает меня. Я не знаю, как другие отреагируют на мое присутствие.
— О, пожалуйста. Их визит в больницу после комы твоего отца должен был показать тебе, что прошлое уже не имеет значения.
На следующей остановке холодный сквозняк заполнил машину, и я усмехнулась.
Эхо.
Я повернулась и застонала от разочарования, когда увидела седовласку из школы. Как он это сделал? Я думала, что он привязан к девушке, с которой я его видела. Я изучала его в зеркале заднего вида. На лице застыло выражение ожидания.
Почему они всегда смотрели на меня так, будто я был ответом на все, что их волновало? Я вздрогнула. И почему они были такими холодными?
— Чего ты хочешь? — огрызнулась я.
— Что? — спросила Рейн.
— Я говорю с мертвецом, а не с тобой, — сказала я, глядя на душу сквозь зеркало.
Рейн широко раскрыла глаза.
— Где?
— Душа, Рейн.
Она прищурилась, ее руки дрожали.
— Позади меня. Разве ты не видишь его?
Она вздохнула.
— Нет. Почему я не вижу их? Все видят кроме меня.
— Но я думала, что ты хочешь быть Валькирией.
— Но это не означает, что я могу видеть души. Мама и Лавания продолжают говорить, что я буду, когда придет время. Вуаль открывается медленно, поэтому мы не ошеломлены тем, что видим. Твое случилось слишком быстро, а ты, э-э…
— С ума сошла, — закончила я, больше не беспокоясь о том, что буду сидеть в психушке. — Я понимаю, почему медленно это хорошо. Перегрузка мозгов — это жуть.
