Мостик флагмана Императора исчез.
Вместо него возник образ из его юности.
Хтония, планета из железа и грязи.
Хорус исследовал самые глубины приемного родного мира, куда ниже глубочайших рудных шахт, где обитали, дожидаясь смерти, лишь безумцы да калеки. Он даже отважился пройти под истекающими влагой трупными ямами, прокрадываясь мимо завывающих убийц-гаруспиков с разделочными ножами и плащами из внутренностей.
Среди перенаселенных трущоб Хтонии на каждом повороте ждали невообразимые ужасы, а вызывающие клаустрофобию тоннели озарялись пульсирующим светом магматических разломов. Загустевшие от пепла токсичные миазмы лезли в легкие, затуманивали зрение и порочили душу.
Такой была эта планета. Прогнувшиеся потолки, поддерживаемые проржавелыми балками, зарешеченные лампы, плюющиеся судорожным светом и чадящие серным дымом.
Мусорный мир пах железом и огнем, маслом, потом и испражнениями. От зала разило звериной вонью, как будто здесь держали стадо животных, за которыми никогда не прибирали. Это был запах орков — аммиачный и странно напоминающий гнилые овощи.
Больше тысячи зеленокожих взревели, увидев несколько сотен бронированных воинов, что без предупреждения возникли посреди огромного зала. Каждый орк был закован в ржавые пластины из железа, привязанные или приколоченные к раздутым телам. Подозрения Хоруса о правящем техноклассе подтверждали гудящая пневматика, потрескивающие силовые генераторы и шипящие светящиеся орудия.
— В бой! — закричал Император.
К досаде Хоруса, кустодии откликнулись первыми, сжав копья и открыв огонь очередями разрывных массреактивных снарядов. Юстаэринцы начали стрелять мгновением позже, и ряды орков расцвели огненными взрывами.
Затем Император схлестнулся с врагами.
Его сверкающий меч из вороненой стали был слишком быстрым, чтобы уследить за ним взглядом. Император как будто даже не двигался — он просто возникал в одной точке, чтобы убить, а затем появлялся в другом месте, десятками пожиная жизни зеленокожих. Каждый удар опускался с силой артиллерийского снаряда, расколотые тела разлетались во все стороны, словно от взрыва бомбы.
Но меч был не единственным оружием Императора.
Вытянутая рука пылала бело-золотым огнем, и всё, к чему прикасалось пламя, обращалось в алую золу и пепел. Он ломал орочьи тела мощными вминающими ударами, крушил незримыми петлями силы, отражал ответный огонь мыслями, что превращали пули в дым.
Орки шли на него сотнями, стягиваясь, будто железная стружка к мощному магниту, зная, что не найдут никого более достойного их ярости. В беспримесном стремлении к своей цели Император убивал всех, и остановить его было невозможно.
