Титмар Мерзебургский. ХРОНИКА | страница 10
18. (10.) Этот король украсил творение древних римлян в Мерзебурге каменной стеной, а ниже её велел соорудить из камня и освятить 19 мая каменную церковь, которая ныне является матерью всех прочих церквей города. Одушевлённый благочестивым намерением, он построил также другие города, для блага государства>79, и храмы Господу, ради спасения души.
Проявив на протяжении своей жизни многочисленные достоинства, в 16-й год своего правления, на 60-м году жизни, 2 июля в Мемлебене>80, он умер, был похоронен в основанном им самим Кведлинбурге, и заслуженно оплакан всей знатью.
19. Случилось это в 936 г. от воплощения Господня. Талантами же оставленных им сыновей он обрадовал печальные сердца князей и обеспечил им возможность избрания [преемника] по их воле. Горе народам, лишённым надежды управляться потомством своих государей. Ведь из-за начавшихся между ними раздоров и длительной борьбы им долгое время не предвидится ни какого-либо выхода [из этого положения], ни спасения. Если не найдётся кто-либо достойный такой должности в линии близких родственников [умершего правителя], пусть, по крайней мере, будет избран подходящий человек из другого рода, далёкий от всеобщей ненависти. Ведь величайшее преступление, когда правят иноземцы. Из-за этого возникают притеснения и большая опасность для свободы. При Генрихе, о котором я говорил, и его наследниках, вплоть до наших дней, саксы были возвышены и во всех отношениях почитаемы. Всё, за что их хвалят, тщательно сохранено тёзкой умершего короля, тоже Генрихом>81, о котором я напишу, если буду жив. Боюсь только, что он будет последним [в роду].
20. Поэтому, дражайший преемник, если я опущу что-либо из их деяний или из-за преждевременной смерти оставлю недосказанным, дополни это и доверь письменной памяти события этого времени. Я - грешник и человек во всех отношениях небрежный, до сих пор остававшийся в стороне от доброго и стремившийся к дурному. Слишком поздно обратил я на это внимание и устремился к лучшему, никоим образом не думав ранее о спасении своей души. После того как я стал священником, я учил свою паству только словом, но не собственным примером. Внешне служил я добру, оскорбляя при этом свою внутреннюю сущность отвратительными мыслями; от нечистого семени зачатый, валялся я в грязи, как грязная свинья>82. Если кто-нибудь скажет: «Плохо же ты себя похвалил!» — я отвечу ему, что это правда, что я не знаю человека, худшего, чем я сам. Потому я себя так обличаю, чтобы, зная мои раны, ты пришёл бы мне на помощь с необходимыми спасительными средствами и, будучи в значительной степени мне товарищем, помог бы мне во всём так, как велит тебе твоя совесть.
