«Духовные» аспекты диеты имели второстепенный характер. Полнота была и в значительной степени остается индикатором таких моральных и духовных качеств, как леность, безволие и пр. Важно, что похудение появилось не как способ противостоять указанным духовным качествам. Оно мотивировалось желанием сформировать тело, но не душу. С тех пор подобная тенденция получила дальнейшее развитие.
В соответствии с традиционным дуализмом души и тела, который мы впервые встречаем у Платона, а затем и в христианстве, телесная идентичность не представляет особой важности, поскольку в данном случае идентичность в первую очередь касается души, а не тела. Однако постепенно тело становится все более центральным элементом в процессе формирования идентичности. Жан Бодрийяр пишет, что тело переняло моральную и идеологическую роль души как объекта спасения>151. Таким образом, Оскар Уайльд совершенно прав, когда говорит: чтобы быть на самом деле средневековым, нужно не иметь тела, а чтобы быть абсолютно современным, нужно не иметь души>152. Тело стало особо привилегированным объектом моды. Оно как нечто пластическое способно безостановочно изменяться в зависимости от новых норм. Есть искушение сказать, что тело поменялось местами с сознанием, которое, в соответствии с эмпиризмом, является tabula rasa, чистой доской, на которой можно написать все что угодно>153.
Гегель пишет, что «тело и одежда – различные объекты и одежда имеет право на свободное существование и развитие»>154. В данном случае он, кажется, предвосхищает идею Зиммеля о том, что одежда объективированна, то есть она больше не обусловлена субъективной потребностью, в данном случае потребностью тела в одежде. Но в то время как Зиммель расценивает такое положение вещей как «трагедию для культуры» – поскольку противоречие между объектом и субъектом преодолевается в моде тем, что объект интегрируется в субъект, который в этом случае объективируется, – Гегель полагает, что это полностью легитимно. Гегель также пишет, что зависимость от моды следует предпочесть зависимости от природы>155. Модельер Эльза Скиапарелли[37] утверждала, что одежда не должна подгоняться к человеческому телу, а, скорее, тело должно приспосабливаться к одежде>156. К примеру, мы используем обувь, гетероморфную по отношению к ступням. Вдохновленные знаменитой картиной Магритта[38], целый ряд дизайнеров – таких, как Пьер Карден (1986) и Вивьен Вествуд (2000), – создавали обувь в форме ступни, тем самым указав на различия в формах ступней и обуви. Мода с самого начала имела относительную свободу в отношении формы тела, но тело и одежда всегда вели между собой «диалог», в процессе которого участники влияли друг на друга.
