В самый последний момент туркменское начальство даже отказалось выписать офицеру перевозочные требования. Добром за добро отплатил “господину Володе” румынский инженер-газодобытчик, работавший в Туркмении. Во время аварии Михай (так звали румына) едва не лишился руки. Местные эскулапы уже хотели делать ампутацию, но русская женщина-врач, знавшая способности военного хирурга, кинулась к Белову: “Володя, посмотри руку!” Он не только посмотрел, но и взял пострадавшего к себе. Полтора пальца, оторванные при травме, было уже не вернуть. Зато после двух месяцев лечения у “господина Володи” румын был просто счастлив — рука спасена!
И вот теперь, когда майор-медик оказался брошенным на произвол судьбы, Михай доставил своего спасителя на машине в Ашхабад, прямо к трапу самолета, вылетавшего в Москву. После четырех лет службы под белым солнцем пустыни майор Белов вез на Родину свою любимую жену, сына и дочь, три чемодана барахлишка на всех и папку с личным делом.
Пока его гоняли по инстанциям, вакансии в муромском полку уже не стало. На счастье семьи Беловых, в очередной визит к медначальству повстречал Владимир Александрович своего давнего сослуживца, который и по дружбе, и по справедливости распределил “туркменского” майора в Москву. Правда, в бригаде ВДВ он получил всего-навсего должность командира медроты, но ему не впервой было начинать с малого...
На войну попросился сам.
Когда сводный полк 106-й воздушно-десантной дивизии накрыло в поле еще под Грозным, потери понес и медпункт. Понадобилась срочная замена.
На войне он боялся лишь двух обстоятельств: попасть в плен к “духам” или сгореть, оставшись навсегда неопознанным, без вести пропавшим. Но глаза страшатся, а руки делают.
Хирургического опыта у него было предостаточно, причем и в мирной жизни повидал немало тяжелых боевых ранений и травм. А вот фронтовые условия — это нечто.
Зачастую ни света, ни воды, перекрытия подвала, где оперировали, ходят ходуном от орудийных залпов.
В Грозном оказался 13 января, в самый разгар боев за город. Артобстрелы страшные. Обстановка “пятнистая” — где свои, где “духи”, порою трудно было понять. До семидесяти раненых обрабатывали в сутки. Семеро врачей десантного санбата — медспецназ — делали все возможное, чтобы раненых парней отправить с передовой в госпиталь в приличном состоянии. Старались не делать лишних ампутаций — вдруг в тылу, при наличии соответствующих условий спасут мальчишке руку, ногу. Но и там, в холодных, сырых подвалах Грозного, под обстрелами приходилось делать и трепанации черепа, и лапоротомию, и торокотомию, и многие другие мудреные операции, которые и в мирных-то условиях невозможны без оснащенных операционных, специального оборудования, сверхдефицитных новейших препаратов. Два хирурга, тезки Белов и Луконин, анестезиолог Александр Кирх, эпидемиолог Вячеслав Пугачев, терапевт Рудольф Носков, стоматолог Валерий Герасимов и недавний выпускник медакадемии общепрофильник Алексей Чаплыгин были контужены при разрывах тяжелых снарядов.
