Лука догнал меня спустя несколько минут.
Он положил руку на моё плечо, чтобы умерить мой темп.
– Хей, прости за это. Эти парни - придурки.
Я скинула его руку и остановилась, глядя на него с чистой ненавистью.
– Почему ты делаешь это?
Он пожал плечами, совершенно не заинтересованный.
– Делаю что? Может ли парень купить милой девушке немного еды?
Я закатила глаза и продолжила идти вниз по улице.
– Я не хочу, чтобы меня объединяли в какую-то категорию. Это ведь то, что ты делаешь с каждой девчонкой? Преследуешь их, уламываешь их поужинать, после чего они спят с тобой?
Я долго смотрела на него, что заставило его ухмыльнуться.
– Обычно это не еда.
Он попытался взять мою руку, и я фыркнула, неспособная контролировать своё отвращение, когда я отодвинулась от него подальше.
– Ты ужасен, знаешь это?
Он снова протянул руку, но когда я в третий раз увернулась от него и он, наконец-то, понял намёк.
– Ладно, слушай, прости меня. Что мне сделать, чтобы загладить свою вину?
– Не знаю. Прекрати вести себя как свинья.
Пока мы шли, я смотрела под ноги, избегая его взгляда любыми способами. Это как-то помогало сдерживать мои эмоции. Каждый раз, когда его длинные пальцы обрушивались на мою кожу, я чувствовала, как прилив тепла обжигает, как лесной пожар. С каждым касанием ощущение усиливалось, распространяясь на мои щёки, вниз по рукам и груди. Я ненавидела это эффект, словно неконтролируемое желание, которое, могу поспорить, он оказывал на каждую девушку.
Я колебалась, стоя на лужайке за моим общежитием, я бы сделала все возможное, чтобы избавить от него.
– Ты хочешь меня, потому что я не могу быть твоей.
– Это не так, - он оборонительно повысил тон, как будто я действовала на нервы.
По всей видимости, в Джефферсон Холе была вечеринка. Я считала чашки, разбросанные повсюду, лишь бы не смотреть на него. Я остановилась на тридцати четырёх, прежде чем сбилась со счёта, так как чашки сливались в темноте.
– Тогда почему ты продолжаешь называть меня Беллой?
Лука провёл пальцами по моим, посылая дрожь по моему позвоночнику, что отвлекло меня. Я, чёрт возьми, потеряла равновесие, не то, чтобы я была очень устойчива, но я не могла позволить, чтобы он касался меня.
– Я сказал это тебе, потому что ты красивая.
Я вздохнула, чувствуя себя побеждённой его настойчивостью. Он бы никогда не сдался, так же долго, как я бы продолжала предотвращать его достижения.
Но я всё ещё пыталась заставить его ненавидеть меня.
– Ты, возможно, каждую зовёшь Беллой, так тебе не нужно вспоминать их имена по утрам, - сказала я, совмещая сарказм и гнев.
