На Римской улице Карл распрощался с Эдгаром. Тот с порога обернулся еще раз:
– Приходи побыстрее…
Дверь захлопнулась, а Карл все стоял прислушиваясь. Из комнаты второго этажа сквозь открытое окно слышалась песня. Девичий голос под аккомпанемент клавесина пел:
Над озером ночью он долго стоял,
В раздумье и грусть погруженный.
А ветер охотничий плащ развевал,
Сверкал его рог золоченый.
– О выйди, русалка! Отрада одна
Ты в жизни моей одинокой…
Оборвалась песня, Карл зашагал домой. Как славно поет Женни!..
Дома его встретили веселым гомоном младшие сестры и братья. Повозившись с ними, он вышел в сад. Из-за деревьев донеслись голоса родителей:
– Нет, нет, я не могу. У меня много дел. Но я рада, что ты не идешь в «Казино», – говорила мать.
– Но почему? – спросил отец.
– Никак не могу забыть твою прошлогоднюю крамольную речь.
Карл помнил тот зимний день. Отец пришел домой возбужденный. На обеде в местном клубе он выступил с речью. Она имела успех. Шагая по комнате, отец рассказывал жене и старшему сыну:
– Я отдал должное королю. Но нельзя же молчать, когда правительство не желает прислушиваться к просвещенным представителям народа. Ну, потом спели несколько песен. Правда, Бруксиус, как всегда, переборщил: он что-то кричал о революции, запевал «Марсельезу». Но в общем все прошло очень неплохо.
Через несколько дней известие о том, что Бруксиус арестован, сильно встревожило семью Марксов. А вдруг арестуют отца? Карлу было тогда страшно и в то же время радостно: его отец не побоялся во всеуслышание высказать недовольство королевским правительством.
– Я жду тебя. – Отец дружески положил руку на плечо сыну. – Ты пойдешь к Эдгару?..
…Вечер. По тускло освещенной керосиновыми фонарями Римской улице Трира, оживленно беседуя, идут двое – высокий, представительный господин и юноша гимназист. Прохожие оборачиваются вслед:
– Счастливец этот Генрих Маркс.
– Да, сын в нем души не чает.
– Добрый день, господин советник.
– Здравствуйте, коллега Маркс. Я хотел бы завтра забежать к вам посоветоваться.
Карл с безотчетной гордостью наблюдает, как почтительно здороваются и разговаривают с его отцом чиновники и ремесленники, учителя гимназии и купцы.
Широко размахивая на ходу зонтом, словно тростью, советник юстиции говорил:
– Ты знаешь, я рад, что у тебя есть друг. В таком возрасте, как твой, дружба особенно необходима.
Что ж, Карл согласен с отцом. Эдгар в самом деле очень славный. И умный. И чуткий. И стихи пишет… И бескорыстный.
